оказалось, что Анелька ничуть не изменилась за это время. Черное платье по-прежнему подчеркивало изящество ее фигуры, вьющиеся светлые волосы окружали легким ореолом ее тонкое, нежное личико, а что самое удивительное, в золотистых глазах мерцали искорки лукавого веселья. Увидев князя, она робко улыбнулась.

– Вы вернулись? – пробормотала она, будто не веря своим глазам.

– Разве не вы позвали меня?

– Я... но я не очень-то верила, что вы приедете... Ванда могла перепутать адрес. Письмо могло не дойти до вас. Наконец, вас могло не оказаться на месте. Почему вы уехали?

– По самой банальной причине: меня отозвали домашние дела. Однако стоило вам позвать меня, я не мешкал ни минуты! Как вы себя чувствуете? Последний раз, когда я хотел с вами встретиться, мне сказали, что вы больны, находитесь в больнице...

– Да, я знаю... В какой-то миг я даже надеялась, что умру, и была этому почти рада... Но теперь все будет хорошо... потому что вы мне поможете, ведь правда?

– Вы только теперь обратились ко мне за помощью, – сказал Альдо с ласковым упреком. – Признайтесь, не моя вина в том, что я до сих пор не имел возможности помочь вам!

В неожиданном порыве прекрасная полька протянула к нему руки. Он сжал их и опечалился, почувствовав, какие они холодные.

– Боже мой! Вы замерзли!

Он хотел обнять ее, но его сейчас же остановил голос надзирательницы:

– Вы должны сидеть по разные стороны стола! Таково правило!

– Какое идиотское правило! – проворчал Альдо, садясь напротив Анельки и не выпуская ее рук. Затем он продолжил с такой чарующей улыбкой, что она не смогла сдержаться и улыбнулась в ответ: – Так вот! Перейдем к делу.

Альдо смолк, тревожно выжидая. Он чувствовал, что Анелька нервничает, взгляд ее бегающих глаз был затравленным. Сможет ли он добиться от нее признания в этой обстановке?

– Я полагаю, – заговорил он тише, – вы хотите мне что-то сказать.

– Да, вы единственный во всем мире человек, которому я могу довериться, ничем не рискуя. Тому есть одна-единственная причина: Владислав никогда вас не видел, он вас не знает, как, впрочем, и его друзья.

– Я-то его помню, – проговорил Альдо, и в памяти его возник образ юноши в черном, которого он встретил в Вилановском парке. – У меня хорошая память на лица. Может быть, вам случайно известно, где его искать?

– Может быть. Это призрачная надежда, но другой у меня не осталось, чтобы избежать казни.

– Почему вы не сказали об этом раньше? Если не хотели говорить полиции из-за боязни, что его схватят, почему не сказали отцу?

– Отцу? Но из всех методов он признает только грубую силу. Если он найдет Ладислава, то немедленно убьет его, не дав и слова сказать. В нем говорит только ненависть.

– А почему вы не думаете, что иногда им движет любовь? Вы все же его дочь, и ваше спасение только в том, чтобы Владислав живым и здоровым предстал перед судом.

– Наверное, вы правы. Но я не хочу рисковать! До сих пор я рисковала слишком часто.

– Одного я не понимаю. После смерти мужа вы спокойно могли бы выдать Ладислава закону и просить у властей защиты. Вместо этого вы дали себя схватить, засадить в тюрьму, чтобы потом утверждать, что вы невиновны. Это же так глупо!

– Быть может, я слишком уповала на мудрость и профессионализм Скотленд-Ярда... Надеялась, что они и без меня во всем разберутся. Потом, он ведь обещал мне: «Не бойся, что бы ни случилось, мы с друзьями сумеем вытащить тебя оттуда!»

– И вы поверили ему? В конце концов, Анелька, не пора ли наконец рассказать мне всю правду?

– Какую правду?

– Ту единственную, которая важна. Что вас на самом деле связывало с этим человеком? Вы сказали, что он был вашей юношеской любовью, но Ванда рассказывала мне, что объединяло вас нечто большее, такое чувство, которое теперь встретишь разве что в легендах?

Анелька рассмеялась звонко, но как-то невесело.

– О глубине этого чувства можно судить по тому, как он обошелся со мной, бросив в таком положении. Бедняжка Ванда! Она никогда не перестанет быть ребенком, выросшим на сказках о добрых феях и рассказах о героических подвигах, которые так любят в нашей милой Польше!

– Не важно, что думает она, важно, что думаете вы. Я убедился в том, что вы по-прежнему его любите.

Широко раскрытыми, полными слез и оттого, может быть, походившими на два золотых озера глазами Анелька с отчаянием глядела в гордое замкнутое лицо своего собеседника, с болью наталкиваясь на суровый взгляд холодных синих глаз.

– Мне кажется, я не раз говорила, что люблю вас, что хочу принадлежать только вам! Вы забыли наш разговор в Ботаническом саду? Я хотела стать вашей даже тогда, когда собиралась выйти замуж за Эрика. Я же писала вам...

– Как трудно поверить, Анелька! Джон Сэттон утверждает, что вы возобновили ваши отношения с Владиславом, что он видел его выходящим из вашей спальни.

Со вздохом изнеможения она отняла руки и откинулась на спинку стула, закрыв глаза.

– Вам угодно верить этому бессовестному обманщику? Ну что ж, дело ваше! В таком случае, я полагаю, нам больше нечего сказать друг другу. Предоставьте меня судьбе, какой бы она ни была, не будем больше ни о чем говорить!

Альдо хотел уже встать, но вдруг нагнулся и с силой сжал ее руку.

– Нет, нам есть о чем поговорить! Вы думаете, я проделал весь этот путь просто так, ради удовольствия? Ошибаетесь! Я примчался сюда в единственной надежде вас спасти! Когда вы будете на свободе, вы поступите так, как сочтете нужным. Итак, где бы ни был Ладислав, хоть в Польше, я разыщу его!

– Он не в Польше. Я уверена, он по-прежнему где-то в Англии, поскольку с убийством моего мужа его миссия не закончилась. Но обещаете ли вы, что, если я дам вам адрес, вы не передадите его ни моему отцу, ни кому-либо из полиции, ни даже адвокату?

– Никому! Даю вам честное слово!

– Вы один отправитесь на поиски?

– Едва ли. Вы не имеете ничего против Адальбера Видаль-Пеликорна? Он проникся глубоким сочувствием к вам!

Мгновенно мрачная камера словно бы озарилась ее беспечной детской улыбкой.

– Полусумасшедший египтолог тоже здесь? Лучшего помощника трудно найти, я оценила его дружбу во время своей кошмарной свадьбы. Вдобавок Ладислав с ним тоже незнаком. Надеюсь, вы понимаете, что, если вы найдете Ладислава, вы должны представить дело так, что вы сводите с ним свои личные счеты. Таким образом, вы, возможно, избавите меня от мести его друзей.

– Не волнуйтесь, я все понял. Если бы вмешалась полиция, хоть бы и при посредничестве сэра Десмонда, они неизбежно стали бы вам мстить. Так что постараюсь не подвергать вас опасности. Куда мне ехать?

– В Шедуэлл. Это недалеко от Лондона. Там, на Мерир-стрит, есть польский костел. В нем служит ризничим друг Ладислава. Именно к нему он мне велел обращаться, если мне понадобится помощь в его отсутствие или если мне будет угрожать опасность. Владислав выбрал его скорее всего потому, что он единственный, кого Скотленд-Ярду не придет в голову подозревать. У него безупречная репутация.

– Он собирался найти для вас убежище? – спросил Альдо с нескрываемым презрением.

– Даже шантажируя меня, он без конца повторял, что любит меня, что хочет жить со мной.

– А погибнуть вместо вас не хочет? Прекрасно! Какая возвышенная душа! Как вы полагаете, чего он ждет? Суда? Едва ли он способен на какой-нибудь героический шаг. Ему даже в голову не пришло отправить в полицию хотя бы анонимное письмо. Не иначе, как он боится, что могут установить адрес отправителя? Мало того, что он убийца, он еще вдобавок и трус.