задержаться там как можно дольше.

Однако они не хотели позволять ей этого. Спокойно и тихо, думая, что она их не слышит, люди приходили и уходили из комнаты, находившейся за пределами ее внутреннего мира. Они шептались между собой, прикладывали к ее телу мягкие куски ткани, смоченной холодной водой, и в эти мгновения Кэтлин переносилась в лучшие уголки своего нового, недавно обретенного мира. Тихие водопады орошали ее лицо и тело чистой живой водой. Она скользила на плоту, покрытом пышной зеленой листвой, иногда воспаряя наверх с потоками воздуха, а иногда ее уносило течение мирно бегущей воды. И все вокруг Кэтлин было зеленым, пышным и прекрасным. Ей захотелось дотронуться до воды. Она протянула руку, и пальцы ее погрузились в ласковую прохладу.

— Мисс Кэйт? Ох, мисс Кэйт, вы шевелитесь! — Рядом с ее кроватью сидела Дульси, гордая тем, что ей поручили протирать прохладной водой тело ее хозяйки, пока у той не пройдет жар. Как она знала, больная Кэтлин еще ни разу не пошевелила даже пальцем, а уж тем более рукой. Теперь же хозяйка подняла руку и водила ею над одеялом. Прошло уже два дня с того рокового момента, и с каждым часом шансы Кэтлин на выздоровление все уменьшались.

— Ох, мисс Кэйт, пожалуйста, поговорите со мной… Вы ведь Можете говорить? Пожалуйста, возвращайтесь к нам! — По лицу Дульси побежали слезы. Она молилась о чуде, и усилия ее были вознаграждены: Кэтлин широко раскрыла глаза.

— Эрик? — тихо позвала она.

— Нет, мадам, это Дульси.

— А где Эрик?

Дульси пришла в замешательство. Миссис Дженкинс строго-настрого запретила ей упоминать имя Эрика, если Кэтлин очнется. Правда, теперь миссис Дженкинс была уже не так уверена, что капитан виноват во всем случившемся, как в ту злополучную ночь. Однако Кэтлин ужаснулась бы, узнав, что ее муж в тюрьме и скоро предстанет перед судом. Поэтому Матильде казалось благоразумным не упоминать его имени при Кэтлин до тех пор, пока она не окрепнет. Принимая все это во внимание, Дульси не ответила на вопрос хозяйки, а сделала вид, что не заметила его.

— Вы были очень больны, мадам. Позвольте, я схожу за миссис Дженкинс. Мы принесем вам мясной бульон, чтобы вы поскорее поправились.

— Нет, Дульси, нет! — С огромным трудом протянув руку, Кэтлин удержала горничную. — Мой ребенок мертв.

— Да, мэм, мне очень жаль.

— Где Эрик? Я хочу, чтобы он был рядом со мной, — жалобно проговорила Кэтлин.

— Но капитан покинул вас, мэм. — Спохватившись, Дульси прикрыла рот рукой. — Простите меня, мадам. Я сию минуту позову миссис Дженкинс. — Служанка выскочила из комнаты.

— Покинул меня, — прошептала Кэтлин. — Они оба меня покинули… — Слезы потекли по ее щекам, когда она дотронулась до своего живота. Кэтлин захотелось снова перенестись в тот спокойный мир, где нет ни боли, ни сожалений, ни печали. Но увы, она опять на земле, с людьми. И ей суждено оставаться здесь. Но уже без Эрика.

— Все это было ложью! — тихо воскликнула она, охваченная печалью и чувствуя себя виноватой в том, что не смогла уберечь свое дитя. — Все, все это было ложью. Он никогда не любил меня, — а только моего ребенка. А когда я потеряла его, ему незачем было оставаться со мной.

Кэтлин закрыла глаза, пронзенная острой болью: отныне ей предстояло жить без Эрика. Силы изменили ей, и она забылась тяжелым сном.

— Простите меня, мадам, но что мне было делать? Она постоянно спрашивала о нем. Что я должна была ей сказать? — Плачущая Дульси умоляла Тильду простить ее, однако экономка удалилась на кухню, не удостоив ответом вконец расстроенную служанку.

Поднявшись наверх, Тильда бесшумно вошла в комнату Кэтлин; хозяйка спала. На щеках ее еще остались следы недавно пролитых слез, и Тильда, поняв, что сон ее неглубок, боялась разбудить ее. Кэтлин была еще очень слаба, однако опасность, очевидно, миновала. Ей предстояло вынести очень многое, и она нуждалась в отдыхе.

Тильда осторожно покинула комнату, чтобы приготовить мясной бульон: хозяйка, проснувшись, должна подкрепиться.

Кэтлин услышала шорох в комнате и проснулась. Подняв тяжелые веки, она увидела Тильду Дженкинс, склонившуюся над камином.

— Тильда?

Матильда обернулась и быстро подошла к кровати.

— Добро пожаловать назад, мисс, Ну и напугали же вы всех… Не хотите ли немного супу? Вам нужны силы.

— Да, спасибо. — Кэтлин чувствовала какое-то странное оцепенение. Ей было слишком больно осознавать случившееся, поэтому она прятала все это в самые тайные уголки души.

Улыбнувшись, Тильда помогла Кэтлин сесть и откинуться на подушки. Потом молча подала ей суп. Кэтлин попыталась обойтись собственными силами, но они изменили ей, и она согласилась принять помощь от Тильды. Накормив свою подопечную, экономка сочувственно посмотрела на нее.

— Мне очень жаль, что Дульси так поступила, мадам. Мы хотели рассказать вам обо всех неприятностях потом, когда вы хоть немного поправитесь.

— Ничего, Тильда, — безучастно отозвалась Кэтлин. — Но не надо говорить об этом. Пусть в этом доме больше никто и никогда не произносит имени Эрика Кросса.

Вот оно, — подумала Тильда. — Значит, мои подозрения верны. Выходит, именно Кросс столкнул жену с лестницы. В самом деле, если он невиновен, почему Кэтлин так настроена против него? Решив всячески заботиться о душевном спокойствии хозяйки, Тильда кивнула, давая Кэтлин понять, что все ее желания будут выполнены. И, оставив свою хозяйку, она строго-настрого приказала всем, чтобы никто не смел произносить имени капитана.

И еще три дня Кэтлин провела в своей комнате. За ней ухаживала миссис Дженкинс, охранявшая покой своей хозяйки. По просьбе самой Кэтлин никто, кроме Тильды, не входил к ней. Даже мистера Венца к ней не допускали. Более того, Кэтлин не подозревала о том, что он в доме. Однажды в «Белые дубы» нанесли визит Оуэн и Эстелла, но она не пожелала видеться с ними. Когда же констебль Финни явился допросить ее, Тильда, не сообщив об этом хозяйке, сказала ему, что она еще слишком слаба, и попросила его удалиться.

Однако как только у Кэтлин спал жар, она встала и, покачиваясь, прошлась по комнате. С этого времени она начала быстро выздоравливать. Но хотя физически Кэтлин оживала, душевные силы не возвращались к ней. Миссис Дженкинс более всего беспокоило то, что хозяйка проводила теперь долгие часы в детской комнате.

Заходя в эту светлую, залитую солнцем комнатку, Кэтлин дотрагивалась до мебели, предназначенной для ребенка. Со слезами на глазах она раскрыла маленький матросский сундучок и внимательно рассмотрела одну за другой все вещицы, купленные Эриком для ребенка. Кэтлин долго раскачивалась в кресле-качалке, подаренном ей на Рождество Льюисом Венцем.

Сидя в этом кресле, она размышляла, как ей примириться со своим горем, и уверяла себя в том, что скоро справится с болью и постарается забыть об утрате сына и жестоком предательстве Эрика.

В те долгие часы, которые Кэтлин проводила в этой комнате, где похоронила часть себя, она вспоминала о том, что было связано с Эриком: их первую встречу, то, как он вынес ее с палубы горящего «Хейзера» и как они были спокойны и счастливы, плавая в тихих водах бухты Бель-Мер. Дойдя до того момента, когда ей сообщили о том, что Эрик покинул ее, Кэтлин заплакала в последний раз. Из-за предательства капитана она чувствовала опустошенность и одиночество, но надеялась найти в себе силы выжить.

Когда слезы высохли, Кэтлин вернулась в свою спальню. Ей предстояло снова встретиться с людьми, и теперь она была готова к этому.

— С вами все в порядке, мэм? — спросила Тильда, огорченная тем, что хозяйка снова сидит в одиночестве. У нее были новости для Кэтлин, которые, как она надеялась, приободрят ее, однако Тильда не решилась сразу сообщить их.

— Да, Тильда, я чувствую себя хорошо и собиралась позвать тебя. — Подойдя экономке, Кэтлин протянула ей ключ от детской: — Возьми этот ключ. Пусть всю мебель немедленно вынесут из комнаты.

— Да, мадам. Я скажу Калебу, чтобы он отнес все на чердак.

— Нет! Унесите мебель из дома. Может, ты знаешь какую-нибудь бедную семью, которой пригодятся эти вещи. — Заметив удивленный взгляд Тильды, Кэтлин взяла ее за руку. — Мне будет лучше, Тильда, если я узнаю, что их используют по назначению.

На глазах миссис Дженкинс выступили слезы, и она обняла свою хозяйку:

— Вы правы, мэм. Муж Гарриет О'Малли погиб в море еще в прошлом месяце, а она со дня на день ждет ребенка. Уверена, бедная женщина обрадуется.

— Вот и хорошо. А теперь я хочу одеться. Мне пора вернуться в мир.

— Поэтому я и пришла к вам, мэм. У вас гости, проделавшие долгий путь, чтобы увидеться с вами.

— Кто это, Тильда? — Матильда улыбнулась— Ваша очаровательная юная кузина мисс Тревор, а с ней француз, которого зовут…

— Андре! — Кэтлин бросилась к двери и распахнула ее. Там стоял ее самый старый, самый дорогой друг. Недавно она думала, что пролила последние слезы, однако при виде улыбающихся Андре и Мадлен снова заплакала. Андре крепко сжал ее в объятиях.

— Господи, как же я рада видеть тебя, Андре! Как мне тебя не хватало, дорогой друг… — прошептала она сквозь слезы и кинулась в объятия Мадлен.

Мадлен тоже расплакалась.

— Ох, Кэйт, мне так жаль. Нам рассказали сейчас обо всем, что здесь произошло…

— Мне будет легче с тобой, кузина. — Кэтлин, обняв за талию Мадлен, тепло сжимала руку Андре. Француз встревожился.

— Cherie, тебе нельзя так долго стоять. Садись- ка поскорее.

— Нет-нет, — отмахнулась Кэтлин. — Я чувствую себя очень хорошо. А вот вы, наверное, устали после долгого путешествия. Я оденусь, а Тильда проводит вас в ваши комнаты. Скоро я