по мере того, как отличительные признаки отдельных форм становятся все ярче, число последних уменьшается все более. Между тем – упомянем об этом мимоходом – непрестанный поток Жизни, истекающий из Логоса, доставляет на высших ступенях ментальной сферы новые Монады форм; таким образом эволюция продолжается не прерываясь, и по мере того как более развитые Монады воплощаются в низших мирах, их место в высших мирах заполняется вновь истекающими Монадами.
Этим постоянно повторяющимся процессом перевоплощения Монад или «монадических групповых душ» в астральном мире, эволюция их продолжается до тех пор, пока они не делаются способными отвечать на воздействия со стороны физической материи. Если мы вспомним, что первичный атом каждой сферы имеет своей внешней оболочкой наиболее плотную материю непосредственно предшествующей сферы, нетрудно будет понять, каким образом Монады, спускаясь в своем воплощении, подвергаются воздействиям всех сфер, через которые они последовательно проходят. Когда в первом элементальном царстве для Монады становится уже привычным вибрировать ответно на прикосновения материи соответствующей сферы, вслед за этим на нее начинает действовать – через наиболее плотные формы этой материи – и материя следующей низшей сферы. Таким образом, облеченная в формы, построенные из наиболее плотных материалов ментальной сферы, Монада становится чувствительной и к вибрациям астральной атомистической материи; когда же она воплощается в формы, построенные из наиболее грубой астральной материи, она начинает отвечать на воздействия атомистического эфира физической сферы, внешние покровы которого состоят из наиболее грубых материалов астральной сферы. Таким образом, Монада достигает физической сферы, или, точнее говоря, все эти «монадические групповые души» начинают воплощаться в тончайшие физические формы, представляющие собой эфирных двойников будущих плотных минералов физического мира. В эти эфирные формы духи природы[150] вносят более плотные физические материалы.
И так строятся минералы всевозможных видов; минералы представляют из себя наиболее непроницаемые проводники для развивающейся жизни, вследствие чем жизненные силы могут проявляться через них лишь весьма слабо. Каждая «монадическая групповая душа» имеет свое собственное выражение, свою минеральную форму, в которой она и воплощается, достигая постепенно все большей дифференциации. Эти монадические групповые души называются иногда общим именем «минеральной Монады», или Монады, воплощенной в минеральном царстве.
Начиная с этого времени, пробужденные энергии Монады начинают играть более активную роль в эволюции. Вызванные к деятельности, они начинают – до известной степени – искать выражения для себя и начинают производить определенное, организующее действие на внешние формы, в которые они заключены.
Когда же их деятельность начинает проявляться слишком энергично для минеральной оболочки, тогда наступает время для возникновения более пластичных форм растительного царства.[151]
Относительно минерального царства мы указывали на ясно выраженную наклонность к определенной организации формы, к проведению неизменных линий,[152] вдоль которых и происходит процесс роста. Эта наклонность проявляется в построении всех форм, и она-то и придает такую прекрасную симметрию всем естественным предметам, которая поражает нас при внимательном наблюдении природы.
В царстве растительном «монадические групповые души» подвергаются все новым подразделениям, и притом с растущей быстротой, вследствие увеличивающегося разнообразия воздействий, которым они подвергаются извне. Результатом этого невидимого для нас подразделения является развитие семейств, родов и видов растительного царства. Если какой-либо род со своей групповой душой подвергается резкому различию в условиях существования, т. е. если зависящие от нее формы находится в условиях, сильно разнящихся между собой, тогда возникает наклонность к разделению (дифференциации) внутри самой Монады, результатом чем являются новые виды, обладающие каждый своей собственной специфической групповой душой. Когда природа предоставляется самой себе, эти процессы совершаются весьма медленно, хотя «духи природы» и работают не переставая в направлении дифференциации видов. Когда же появляется человек и начинает оказывать искусственное воздействие на процессы природы и создавать культуру земли, вызывая деятельность одного рода сил и ограничивая другие силы, тогда естественная дифференциация может быть чрезвычайно ускорена, и новые виды могут появляться гораздо легче. Но, пока не произошло окончательного разделения внутри монадической групповой души, возврат к прежним условиям существования может сгладить появившуюся наклонность к разделению. Если же внутри Монады разделение окончилось, новые виды устанавливаются прочно и в свою очередь готовы дать новые разветвления.
У некоторых долговечных представителей растительного царства начинает ясно проявляться элемент личный – устойчивость их организма делает возможным это отдаленное подготовление к индивидуальности. У дерева, живущего иногда целые столетия, постоянное возвращение одинаковых условий, как смена времен года, чередующихся из года в год и вызывающих внутренние изменения: поднятие сока, возникновение и опадание листьев, цветение и т. д., а с другой стороны, прикосновение ветра, солнечных лучей и дождя, все эти внешние влияния со своим чередующимся ритмом вызывают ответные вибрации внутри монадической групповой души. И раз это чередование условий, повторяясь постоянно, запечатлевается внутри Монады, появление одного условия вызывает в ней смутное ожидание и последующего явления, неизменно его сопровождавшего. Природа не развивает ни одного из своих качеств внезапно, и здесь мы видим первое очертание того явления, которое со временем разовьется в память и предвидение.
В растительном царстве появляется также и предвестник ощущения, а в высших представителях этого царства оно развивается до ступени, которая западными психологами обозначается термином «массивные ощущения», приятные и неприятные.[153]
Не нужно забывать, что Монада постепенно окружала себя частицами материи каждой космической сферы, через которую она проходила, вследствие чего она и может соприкасаться с вибрациями всех пройденных сфер, причем более сильные вибрации, которые исходят из наиболее плотных частиц материи, ощущаются всегда прежде других. Солнечный свет, а также и холод, вызванный его отсутствием, запечатлеваются под конец в сознании Монады; в астральной же ее оболочке, приводимой при этом в легкое колебательное состояние, возникает то слабое «массивное ощущение», о котором шла сейчас речь. Дождь и засуха, которые действуют на механическое построение формы и на ее способность передавать вибрации одушевляющей ее Монаде, представляют собою еще одну из тех «противоположных пар», воздействие которых вызывает в живом существе способность различать ту способность, которая представляет собою корень всех ощущений, а позднее и каждой мысли. Таким образом, снова и снова повторяя свои воплощения в растениях, монадические «групповые души» развиваются в растительном царстве до тех пор, пока те из них, которыми одушевлены наиболее совершенные представители этого царства, не подготовятся вполне для перехода в следующее царство природы.
Этот переход ведет их в царство животное, и здесь они начинают медленно развивать в своих физических и астральных оболочках вполне определенные личные качества. Животное, способное к свободному передвижению, подвергает себя большему разнообразию воздействий, чем растение, прикрепленное к одному месту, а разнообразие воздействий всегда ускоряет дифференциацию.
Но монадическая групповая душа, которая оживляет известное число диких животных одного и того же вида, хотя и получает большее разнообразие впечатлений, все же не может развиваться быстро ввиду того, что впечатления эти постоянно повторяются и воспринимаются однообразно всеми представителями данного вида.
Все внешние воздействия помогают развитию физических и астральных оболочек, через которые монадическая групповая душа собирает свои опыты. Когда физическая форма представителя того или другого вида погибает, опыт, собранный посредством этой формы, сохраняется в групповой душе и как бы окрашивает ее новым оттенком; это новое свойство монадической групповой души, проникающее вместе с жизнью во всех новорожденных животных того же вида, передает всем им опыт погибшего животного. Таким образом, постоянно повторяющиеся опыты, накапливаемые в групповой душе, являются инстинктами, «наследственными свойствами» в новых представителях того же вида.
Благодаря тому, что бесчисленное количество птиц пало жертвою ястреба, еле вылупившиеся из яйца
