для всех, кто изучал стоящих на низкой ступени дикарей и сравнивал их умственный уровень с сознанием среднего культурного человека, должна быть чрезвычайно убедительна мысль о необходимости многочисленных существований.
Нечего и говорить, что на этой ступени нравственные качества не превышают умственных понятий; различие между добром и злом еще не возникает в сознании. И внушить такому младенческому уму представление о добре и зле совершенно невозможно. Да, «хорошее» и приятное для него – неразличимые термины, как это ярко сказалось в известном случае с австралийским дикарем, приводимом Ч. Дарвином. Подгоняемый голодом, дикарь пронзил копьем первое живое существо, подвернувшееся ему, и это оказалась его собственная жена. Европеец начал увещевать его относительно греховности его поступка, но не произвел на нем никакого впечатления; мало того, из всех наставлений, что есть свою жену дурно, он вывел только одно заключение, что европеец говорит о дурном вкусе или о несваримости ее мяса; желая успокоить его, дикарь начал улыбаться и похлопывать себя по животу с самым удовлетворенным видом, говоря: «Нет, она очень вкусная».
Измеряя мысленно необъятное нравственное расстояние, разделяющее этого дикаря и св. Франциска Ассизского, неминуемо приходишь к заключению, что или должна быть такая же эволюция души, как и эволюция тел, или что в царстве душ совершаются постоянные, непостижимые чудеса.
Существует два пути, идя по которым человек может постепенно выйти из этого зачаточного состояния: он может быть руководим людьми гораздо более развитыми, чем он сам, или же быть предоставлен себе самому, медленно расти без посторонней помощи. В последнем случае развитие его длилось бы бесчисленные века, ибо без высшем примера и без дисциплины, предоставленные воздействиям внешней среды и трению с людьми, не более развитыми, чем он сам, духовные силы дикаря просыпались бы с необычайной медленностью. В действительности огромное большинство людей развивалось под влиянием непосредственного поучения, примера и вынужденной дисциплины. Мы уже видели, что когда большая часть человечества восприняла искру, вызвавшую к жизни Мыслителя, тогда высшие Существа, Которые в оккультных учениях носят название «Сынов Разума», воплотились и стали Учителями юном человечества; а вместе с тем, менее высокие «Сыны Разума» воплощались на различных ступенях эволюции, появляясь на самом гребне передовой волны подвигающегося вперед человечества. Они управляли людьми под благодетельным влиянием великих Учителей, и вынужденное послушание элементарным правилам правильной жизни чрезвычайно ускоряло развитие умственных и нравственных качеств в младенческих душах. Кроме всех других указаний, гигантские остатки давно исчезнувших цивилизаций, доказывающих высокое инженерное искусство и высоту умственного развития, далеко превышающего ступень, на которой тогда стояло младенческое человечество, – достаточно ясно свидетельствуют о существовании в те первобытные времена людей с высоким развитием, способных на великие замыслы и могучие выполнения.
Будем продолжать наши исследования первой ступени эволюции сознания. Ощущения господствовали всецело над умом, и первые усилия мысли вызывались желанием, что медленно вело человека к предвидению. Он научился распознавать определенную связь между известными мыслеобразами, и когда один из них появлялся, начинал ожидать появления и другого, неизменно следовавшего за ним в его бодрствующем сознании. Он начинал делать выводы и даже совершать поступки на основании этих выводов, что было уже большим шагом вперед, и рядом с этим в нем возникали от времени до времени колебания, следовать ли ему страстным призывам желания, так как в его памяти их удовлетворение соединялось много раз с последующими тяжелыми ощущениями.
Это влияние было сильно ускорено давлением на него ясно выраженных законов. Ему запрещались известного рода удовлетворения и его предупреждали, что вслед за ослушанием последуют страдания. Когда он хватался за доставляющий наслаждение предмет и убеждался, что страдание действительно следует за удовлетворением, исполнившееся предупреждение оставляло в его сознании гораздо более сильный след, чем те же совпадения, казавшиеся ему случайными, когда они являлись неожиданно для него.
Таким образом постоянно возникали конфликты между памятью и желанием, и эти конфликты возбуждали мысль к более активной деятельности. Явление это вызвало необходимость перехода сознания на вторую ступень.
На этой ступени начинает появляться зародыш воли. Желание и воля руководят поступками человека; иногда волю определяют как желание, являющееся победителем в столкновении желаний. Но это слишком общее и поверхностное определение, не объясняющее ничего.
Желание есть исходящая из Мыслителя энергия, направление которой определяется привлекательностью внешних предметов.
Воля же есть исходящая из Мыслителя энергия, направляемая умозаключениями, выведенными разумом из прежних опытов или же непосредственной интуицией, идущей от самого Мыслителя, иначе говоря: желание руководимо извне, воля же – изнутри.
В начале человеческой эволюции желание является полным властелином и толкает человека то туда, то сюда; в середине его эволюции желание и воля находятся в постоянном конфликте, и победа оказывается то на стороне желания, то на стороне воли; в конце его эволюции желание умирает и воля господствует беспрепятственно и безусловно. Пока Мыслитель еще недостаточно развит, чтобы видеть непосредственно, воля руководит им посредством разума, а так как разум в состоянии выводить свои заключения из наличности мыслеобразов, иными словами – из пережитого опыта, запас же этот вначале ограничен, поэтому и воля приводит человека беспрестанно к ошибочным действиям. Страдания, истекающие от этих ошибок, увеличивают запас мыслеобразов и таким путем доставляют разуму все увеличивающееся поле опыта, откуда он и черпает свои заключения. Таким образом возникает прогресс и зарождается мудрость. Желание смешивается часто с волей, и то, что кажется нам решенным внутри, в действительности бывает вызвано жаждой низшей природы того, что обещает ей удовлетворение. И вместо открытой борьбы между обеими силами низшая незаметно входит в поток высшей силы и поворачивает ее направление в сторону. Побежденные в открытом поле личные желания вступают таким образом в заговор против своего победителя и часто выигрывают хитростью то, что им не удалось взять силой.
На протяжении всей второй ступени, когда способности низшего разума находятся в разгаре своей эволюции, борьба является нормальным состоянием, борьба между повелениями чувств и повелениями разума.
Задача, которую предстоит разрешить человечеству, состоит в приведении этой борьбы к концу при полном сохранении свободы воли; в склонении воли к наилучшим решениям, ко так, чтобы выбор этих решений оставался свободным и добровольным. Лучшее должно быть избираемо, но по свободному почину воли, которая должна проявляться с неуклонностью предопределенной необходимости.
Постоянство принудительного закона должно получиться из бесчисленных воль, каждая из которых должна свободно определять свое собственное направление. Решение этой проблемы кажется простым, когда знаешь его, хотя с первого взгляда заключенное в ней противоречие и кажется непримиримым.
Представим себе человека, вполне свободного в выборе своих поступков, но чтобы при этом каждый его поступок приносил за собой и неизбежный результат; и пусть человек тот, ничем не стесняемый, хватает один за другим предметы своих многочисленных желаний, но только с тем, чтобы ему же и доставались все последствия его выбора, каковы бы они ни были. Очевидно, что он добровольно откажется от тех предметов, обладание которыми причиняет в конце концов страдание. Он более не будет желать их, когда испытает приносимую ими боль. И как бы он ни стремился удержать наслаждение и избегнуть страдания, он будет сдавлен между жерновами неумолимого закона, и урок будет повторяться столько раз, сколько окажется нужным: перевоплощение предоставит столько жизней, сколько потребуется даже для самого ленивого и тупого из учеников.
Медленно, но неизбежно желание предмета, который приносит за собой страдание, начнет умирать, и если подобный предмет и предстанет перед человеком во всем своем привлекательном очаровании, он будет тем не менее отвергнут, и не по принуждению, а по свободному выбору. Он более не вызовет желания, он потерял свою силу. То же самое происходит последовательно и со всеми предметами; выбор начинает все чаще и чаще совпадать с законом.
«Многие пути ведут к заблуждению; к истине ведет только один путь». Когда все пути к заблуждению пройдены, когда человек убедился, что все они кончаются страданием, выбор истинного пути становится
