Она согласно вздохнула.

Решение всех вопросов я оставила до утра и улеглась пораньше спать, чтобы завтра хорошо выглядеть. Ириска тоже затихла у себя в корзине. Уже проваливаясь в сон, я подумала о Сахаре. Сволочи мужики, все-таки! В ответе он за тех, кого приручает! Кинул собаку, и ни разу даже не позвонил. Небось с Пупсиком медовый месяц. Я живо представила себе обнаженного Пупсика в новых «Маноло Бланик». Картина мне не понравилась. Ну их на фиг! Еще приснятся! Нет, хочу опять Мужчину Мечты. Я попробовала настроиться на нужную волну. Увы! В ту ночь мне ничего не приснилось.

Пробудившись, я первым делом отодвинула плотную штору и выглянула на улицу. По небу носились рыхлые белые облака, но, к счастью, светило солнце. Ура! Можно начинать охоту!

По пути на кухню глянула на Ириску. Собака спала. Я умылась. Позавтракала. Ириска продолжала спать. Вероятно, она привыкла завтракать после гуляния. Искать ее расписание было неохота. Куда-то я их закинула. После найду. А сейчас оденусь, потом разбужу ее.

Оделась. Вышло неплохо. Пряменькие обтягивающие джинсы, модная маечка с принтами шоколадного цвета — в масть таксе, и балетки — тоже в масть. Стильненько будем смотреться. И поводок взяла самый красивый. С клепками. У меня на сумке такие же.

— Подъем, собачка! — кричу Ириске.

Ноль внимания. Мирно дрыхнет, вывалив из корзины задние лапы. Я даже испугалась: вдруг с тоски по Феде оглохла или заболела.

Подошла. Потрясла. Ириска лениво приоткрыла один глаз, посмотрела на меня, словно на сумасшедшую, и опять предалась сну.

Только тут я вспомнила: подъем, согласно расписанию, ей полагался в гораздо позднее время. Меня это еще вчера удивило, однако Федя меня до того задолбал, что лишних вопросов предпочла ему не задавать.

Я предприняла новую попытку ее разбудить, но она была не готова бодрствовать. Вот незадача! Она мне нужна именно сейчас. А, ладно. До бульвара на руках донесу. Удачно, что у Феди не дог. Того бы мне не поднять.

Когда я взяла Ириску на руки, она недовольно заворчала, затем снова обмякла, повиснув на мне, как горжетка.

Дотащилась до бульвара. Пристегнув к ошейнику поводок, я поставила таксу на траву. Точнее, положила, ибо ноги у нее немедленно подкосились. Но зов природы взял свое. Почуяв запах земли, она открыла глаза, огляделась, чихнула, неуверенно встала на ноги и, о радость, пошла. Теперь я по-настоящему гуляла с собакой.

Реанимировав Ириску, я занялась изучением контингента на бульваре. Красавец с Чудовищем отсутствовали. Но это было даже неплохо. Ириска совсем проснулась, пожевала какую-то травку, и даже начала бегать: туда-сюда, насколько хватало растягивающегося поводка. Я так увлеклась наблюдением за ней, что даже не успела истомиться в ожидании объекта. Более того, узрела его, когда они уже оказались рядом с нами. Вернее, сперва даже не его, а Чудовище. Учуяв Ириску, бульдожка рванул вперед и, хрипя, сделал стойку на задних лапах. Ириска сомлела с первого взгляда. Видно, в собачьей табели о рангах он тоже проходил как красавец.

— Не бойтесь, не бойтесь, — раздался приятный мужской голос. — Патрик не кусается.

Мой красавец впервые заговорил со мной! Хвала собачьему братству! Вот они могут выражать свои чувства открыто и без экивоков!

— Вашу прелестную собаку зовут Патрик? Какое красивое имя! — ляпнула я первое, что пришло в голову. — Правда, оно ирландское, а пес у вас француз. Лучше было бы Полем назвать.

Сказала и испугалась: вдруг обидится.

Он, опустив глаза, задумался. Какие у него длинные ресницы!

— Знаете, мне это даже в голову не пришло. Просто, по-моему, «Патрик» ему очень подходит. И для произношения удобно. Коротко и звучно. А вас как зовут.

Круто заворачивает, однако!

— Агата, — произнесла я лучшим из своих голосов.

— Тоже человеческим именем, значит, назвали. А между прочим, она у вас не черная.

Смутившись, я начала оправдываться:

— Нет, видите ли, Агатой зовут меня.

— Вот оно что! Но вы тоже отнюдь не брюнетка, — очаровательно улыбнулся он.

Эх, попять бы, «брюнетка» в его устах — это хорошо или плохо?

— Тут все претензии к моим родителям. Им хотелось меня пооригинальнее назвать. А то вокруг были одни Даши, Оли и Ларисы.

— Нет, имя очень красивое.

— А собачку зовут Ириска, — поторопилась проинформировать я. — Тут как раз исходили из цветовой гаммы.

— И очень удачно, — одобрил он.

Оба наших питомца в это время самозабвенно исполняли собачьи ритуальные танцы.

— Ой, как неудобно. Все уже представились, кроме меня. Гера.

— Очень приятно, — сказала я, про себя удивившись. Мужчины его возраста обыкновенно представляются полным именем, однако не спрашивать же. Наоборот, хорошо вышло, даже как-то интимно. Интересно, это с его стороны ход такой, или он случайно?

Мы медленно шли по бульвару.

— А что-то вы раньше с собачкой не гуляли? Видел вас только с велосипедом.

Смотрите-ка: обратил внимание и запомнил! Я возрадовалась.

Про Ириску пришлось немного наврать. Не скажешь же, что приятель оставил. Еще решит, будто я занята. И Сахар, по воле моей фантазии, превратился в тетушку, отбывшую отдыхать в санаторий.

— Словом, эта дама у меня на побывке, — заключила я.

— И надолго?

Замечательно, что его это интересует!

— Да недели на две. — Я мигом решила продлить срок Ирискиного пребывания. Да и Пупсик мне только спасибо за это скажет. И Федору, в данной конкретной ситуации, особо возражать не с руки.

— Вы посмотрите, как они у нас подружились! — воскликнул Гера, с умилением глядя на наших питомцев. — Это даже удивительно. Ни с кем тут у Патрика отношения не сложились.

— Как грустно! Значит, он был совсем одинокий! — воскликнула я.

— В собачьем смысле, естественно, — полушутя-полусерьезно откликнулся Гера.

Внутри у меня плясало и пело. Прием сработал! Мы познакомились! И даже беседуем!

Но почему-то хорошее быстро кончается. Мы еще совсем чуть-чуть погуляли, и Гера с беспокойством поглядел на часы.

— Извините, Агата, но время уже поджимает.

— Да мне, в общем, тоже пора, — сочла необходимым заметить я.

— Тогда до завтра? — его красивая бровь выразительно изогнулась.

— Несомненно, — откликнулась я. — Будьте уверены: Ириска не даст мне забыть.

— У меня тоже имеется напоминальщик, — указал он взглядом на Патрика, который с