своей реки, тем больше жизненной силы терял.

Разумеется, отец Джеруши пожелал узнать, что за странное создание осмелилось войти в его дом. Но у речного человека уже не осталось сил на разговоры. Тогда мальчик взял на себя смелость ответить своему господину.

— Он пришел, чтобы помочь молодой госпоже, — сказал он.

Отек, Джеруши не знал, как к этому отнестись. Разумная часть его сознания твердила: пусть раньше ты не видел ничего подобного, тебе нечего бояться. Но другая часть, та, что недавно просила всевышнего о заступничестве, шептала: вот она, помощь, ниспосланная в ответ на его молитву. И эта часть была исполнена страха, ибо не знала, какой бог направил сюда своего посланника — диковинное серебристое существо, покачивающееся от слабости. И каким образом это загадочное создание сумеет спасти Джерушу?

Пребывая в растерянности, отец Джеруши преградил речному человеку путь в спальню. Но тут он услышал слабый голос дочери:

— Прошу тебя... отец... позволь ему... войти...

Потрясенный тем, что дочь его, лежавшая в глубоком забытьи, заговорила, отец отошел в сторону, и с неожиданной стремительностью, подобно потоку, снесшему плотину, речной человек ворвался в спальню и остановился у постели Джеруши.

Глаза девушки по-прежнему были закрыты, но она знала — спасение близко. Она поспешно стала срывать с себя рубашку, перепачканную кровью и гноем. И хотя руки Джеруши были слабы, через несколько мгновений она избавилась от одежды, и взорам отца и речного человека открылось се обнаженное тело, покрытое жуткими язвами.

Потом Джеруша подняла руки, словно приглашая возлюбленного разделить с ней ложе...

Галили немного помедлил и закончил более тихим голосом:

— Впрочем, не «словно приглашая». Джеруша и в самом деле звала к себе речного человека.

В комнате повисла напряженная тишина. Джеруша лежала воздев руки, речной человек замер у изножья кровати, а отец не сводил с них глаз, по-прежнему не зная, правильно ли он поступил, допустив к дочери этот странное существо.

Потом, не произнося ни слова, речной человек устремился к девушке. И, едва коснувшись ее, он утратил человеческие очертания, превратился в подобие волны, омывшей лицо и руки, груди и бедра Джеруши. Джеруша закричала от боли и страха, когда вода зашипела и забурлила, точно попав на огонь. От тела девушки повалил пар, и комната наполнилась зловонием.

Но когда пар развеялся...

— Девушка была здорова? — догадалась Рэйчел.

— Девушка была здорова.

— Совершенно?

— Да, все язвы до единой исчезли бесследно. На теле Джеруши не осталось ни пятен, ни шрамов. Кожа ее вновь сияла белизной. Пропал даже след от первого укуса.

— А речной человек?

— Разумеется, он тоже исчез,— беззаботно заметил Галили, словно это обстоятельство представлялось ему не стоящим упоминания.

Но Рэйчел думала иначе.

— Так он принес себя в жертву, — вздохнула она.

— Думаю, именно это он и сделал, — подтвердил Галили. И продолжил свою историю:

— Отец Джеруши решил, что Бог хотел преподать ему урок, наказать за недостаток веры и поэтому послал страдания и муки его обожаемой дочери. Так Господь заставил вольнодумца понять, что никто из нас не может обойтись без помощи свыше.

— Иными словами, отец Джеруши считал, что Бог хочет заставить его молиться.

— Ты права.

И если намерение всевышнего воистину было таково, оно исполнилось, ибо отец Джеруши стал весьма набожным человеком. Он потратил все свои деньги на возведение храма у реки, на том самом месте, где Джеруша встретилась с речным человеком. Замечательный получался храм, не знающий равных. Он по праву считался бы восьмым чудом света, если бы строительство было завершено...

— Так храм был не закончен? Но почему?

— Видишь ли... у этой сказки несколько странный конец, — сказал Галили.

— Более странный, чем все остальное?

— Полагаю, да.

Дело в том, что отцом Джеруши овладела странная идея — он считал, что купель нового храма должна непременно наполняться речной водой. Местные церковные власти были против этого, ибо полагали, что воды реки не являются священными и не могут служить для крещения младенцев. На это отец Джеруши ответил... ты догадываешься, что он ответил. Он сказал, что нет более священных вод, чем эти. Именно эти воды испилили его дочь, и нет надобности шептать над ними молитвы по-латыни, дабы они обрели священную силу. Епископы не замедлили пожаловаться в Рим, и Папа пообещал лично разобраться в этом вопросе.

Тем временем в соборе кипели работы по проведению труб в неф, где стояла великолепная купель флорентийской работы.

Надо заметить, дело происходило ранней весной. Той зимой в горах выпало много снега, и, когда наступила пора таяния, вода в реке поднялась небывало высоко, старожилы, не помнили, чтобы она бурлила так сильно. Шум реки заглушал голоса людей, работавших в храме, так что им приходилось кричать что есть мочи. Все эти обстоятельства объясняют то, что произошло...

— И что же произошло?

— Как-то раз отец Джеруши осматривал собор и приблизился к купели, именно в тот момент, когда кто-то из рабочих — как видно, позабыв о полученных распоряжениях, — впервые попробовал наполнить ее речной водой через трубы.

Гул стоял такой, словно разразилось землетрясение. Весь собор содрогался от основания до шпиля. Каменные плиты, скрывавшие, трубы, — а каждая из этих плит весила не меньше тонны, — под мощным напором воды взлетели, точно игральные карты.

Перед глазами Рэйчел с изумительной ясностью встала эта кошмарная сцена, в ушах ее раздавался оглушительный грохот. Она видела, как сотрясаются стены, слышала отчаянные крики людей, метавшихся по храму в поисках спасения. Еще до того, как Галили заговорил вновь, она знала, что спастись не удалось никому. Все эти люди были обречены на смерть.

— А когда вода наконец достигла купели, она обрушилась в нее с такой силой, с такой яростью, что купель тут же разлетелась на куски, — продолжал