декорированы далеко не лучшим образом, и люди, проживавшие в сравнительно комфортабельных домах на Первой улице, нашли бы их малопригодными для жизни. Примерно то же самое сторонний наблюдатель мог бы сказать и о небольшом ресторанчике, располагавшемся в соседнем здании, где меню было скудным, а пища — невкусной.

Тоби, на которого по старости лет спиртное подействовало куда сильнее, чем на прочих, отправился отсыпаться в свою комнату при конюшне, предоставив Саманте свободу оставшуюся часть вечера самостоятельно отбиваться от настойчивых ухаживаний подвыпивших ковбоев. Девушка мысленно поздравила себя с якобы передавшейся ей от отца способностью неплохо переносить алкогольные напитки, но к концу вечера, когда неожиданно для себя начала пошатываться, пришла к выводу, что голова у нее отнюдь не такая ясная, как ей казалось.

Короче говоря, Саманту основательно мотало из стороны в сторону, и ей пришлось ускорить шаг, чтобы догнать своих товарок, оказавшихся после возлияний куда более трезвыми. Все это Саманте очень не понравилось. Для детектива это недопустимо. Хорошо еще, подумала она, что Аллан Пинкертон не видит ее в этот момент.

— Все это время я ждал тебя, Саманта. Ты же хотела поговорить, не так ли?

Саманта невольно замедлила шаг, когда вынырнувшая из сумрака тень неожиданно материализовалась в образе Мэтта Стрейта. Она вздернула подбородок, чтобы получше его рассмотреть. Вглядываясь в его очерченные тенями выразительные черты, она задавалась вопросом, что именно в этом человеке так сильно привлекло ее. Уж конечно, не его высокий рост, широкие плечи и красивое лицо. Ей случалось встречать мужчин намного интереснее.

Он высился над ней, словно башня, ожидая, когда она заговорит, и ей выпала пара лишних секунд, чтобы закончить свое импровизированное исследование. Он оставался все таким же — красивым, высоким, мускулистым, — короче, мужчиной в полном смысле слова, но исходившая от него магия, окутывавшая ее прежде, словно покрывало, исчезла. Она снова сказала себе, что рада встрече с ним, но уже без большой уверенности.

Потому что, прежде чем творить с Мэттом, ей требовалось кое-что обдумать, и желательно на свежую голову.

Полетт и Лола чуть ли не в унисон сказали:

— До свидания, Саманта. Завтра увидимся.

Схватив за руку Хелен, которая в отличие от прочих уходить, похоже, не спешила, девушки повлекли ее за собой.

Саманта повернулась к ним и, пошатнувшись, крикнула:

— Эй, не уходите…

Хелен повернула было голову через плечо в ее сторону, но Полетт и Лола никак на это не отреагировали и продолжали тащить Хелен к отелю.

Саманта повернулась к Мэтту и, запинаясь, произнесла:

— Что… что тебе от меня нужно?

— Вообще-то я хотел поговорить с тобой, — сказал Мэтт с улыбкой, показавшейся Саманте не слишком искренней. — Но теперь у меня складывается впечатление, что прежде нужно помочь тебе добраться до твоей комнаты.

— Это потому, что я основательно… основательно выпила, да?

Саманта в очередной раз запнулась и мысленно обругала себя за это. Задрав подбородок еще выше, она добавила:

— Как видишь, сейчас не время для разговоров.

Взяв ее за руку, Мэтт сказал:

— Ну, сегодняшний вечер я собирался посвятить не одним только разговорам.

— И что же у тебя на уме? — Саманта высвободила руку и осталась стоять в одиночестве среди улицы. — Если ты думаешь, что сейчас самое подходящее время, чтобы заняться тем, чем мы занимались в аллее до твоего ухода, то сильно ошибаешься.

— Я просто хотел проводить тебя в твою комнату.

— Ну, ясное дело, — кивнула Саманта и криво улыбнулась.

— Я правду говорю.

— А я тебе не верю. Если честно, то я не верю ни единому твоему слову!

Мэтт пожал плечами:

— Но ведь это ты хотела узнать меня получше.

Саманта сделала шаг назад и, прищурившись, посмотрела на Мэтта.

— Да… посредством разговоров.

— Хм… Разговоров, значит?

— Совершенно верно.

— В таком случае у тебя появился шанс.

— Нет у меня такого шанса. Я хотела выяснить, чего можно от тебя ожидать. В широком смысле. А чего ждать от тебя сегодня вечером, я и так знаю.

— Может, знаешь, а может, и нет.

Мэтт сделал шаг в ее сторону. Его светлые глаза и он сам словно стали жестче, когда он снова взял ее за руку. Действительно, на этот раз его хватка оказалась сильнее, а в запоздалой ухмылке даже не было намека на искренность.

— Я только хотел убедиться, что…

Зная, что он сильнее ее и настроен весьма решительно, Саманта поняла: рассчитывать на снисхождение ей не приходится. Бросив свободную руку вдоль тела, она задрала подол юбки и вытащила маленький револьвер, висевший в облегченной кобуре у нее на бедре. Увидев нацеленный на него ствол, Мэтт замер и молча выслушал то, что сказала Саманта.

— Мне бы очень не хотелось стрелять в тебя, Мэтт. Тем более что раньше я никогда ни в кого не стреляла. Но уверяю тебя — если что, колебаться я не стану.

Мэтт выпустил ее руку, а когда заговорил, улыбка с его губ бесследно исчезла.

— Ты же не хочешь этого делать, Саманта.

— Разумеется, не хочу. Но если понадобится — нажать на спуск сумею. Так что забирайся на свою лошадь и проваливай из города. А я отправлюсь спать.

Мэтт ответил ей заговорщической улыбкой.

— Даю тебе последний шанс измелить свое мнение. Ты ведь потом пожалеешь, что повела себя так. Я в этом не сомневаюсь.

— Не пожалею и мнения своего не изменю. По крайней мере сегодня вечером. А завтра — возможно.

— Не уверен, что у нас с тобой будет «завтра».

Саманта перешла на шепот:

— Что ж, мне придется с этим смириться, не так ли? Ну а теперь исчезни, о’кей?

— Предупреждаю тебя… — пробормотал он.

— Проваливай!

Ее указательный палец лег на курок, и Мэтт подчинился — двинулся к своей лошади, привязанной к ближайшей коновязи. Ни разу не обернувшись, он взгромоздился в седло и, дав лошади шпоры, поскакал прочь.

Саманта, окутанная поднятым копытами облаком пыли, проследила за тем, как Мэтт свернул за утл, и лишь после этого направилась к отелю. Для чего собственно, она приехала в Уинстон? Чтобы собрать доказательства причастности Мэтта Стрейта к многочисленным ограблениям. Что же изменилось?

Войдя в номер, Саманта заперла за собой дверь и зажгла стоявшую на прикроватной тумбочке лампу. Затем, глядя на себя в потемневшую поверхность находившегося в комнате старого зеркала, громко произнесла:

— Итак, в какую чертову передрягу я попала?

С этими словами она плюхнулась на постель, и Морфей мгновенно смежил ей веки.

Солнечные лучи позднего утра атаковали Саманту с таким остервенением, какого она и припомнить не