дыхания. И было от чего. Ее светлые волосы, казалось, окружал золотой ореол, нежная сливочная кожа обрисовывала высокие скулы, а глаза… Он в жизни не видел таких глаз орехового цвета, в них; поблескивали крохотные золотистые крупинки, которые непрестанно двигались, как если бы затеяли танец, призванный приветствовать его появление. Более того, эта стоявшая у стойки красавица сразу устремила на него свой лучистый взор и несколько раз картинно взмахнула длинными ресницами, когда рассматривала его, словно подчеркивая тем самым свой интерес к его особе. Однако несмотря на все ее усилия — а она регулярно делала ему авансы, — он продолжал оставаться верным Дженни и ни на йоту не изменил своей привычной рутины, когда посещал «Трейлз-Энд».

Нельзя, однако, не признать, что начиная с этого дня он не испытывал более в салуне того приятного расслабленного состояния, какое вошло у него в привычку.

Мэтт отвернулся от девушки и стал смотреть в сторону, как если бы ее появление в зале не имело к нему никакого отношения. Между тем Саманта продолжала двигаться в его сторону.

Джим Саттон некоторое время наблюдал за целеустремленным движением Саманты к угловому столику, за которым расположился Мэтт Стрейт. Затем повернулся к сидевшей рядом с ним брюнетке и произнес:

— Нетрудно понять, почему Саманта спровадила меня сюда. Однако по выражению лица Мэтта можно предположить, что ее планы на вечер определенно не совпадают с его планами.

Хелен нахмурилась. Итак, Джим оказался рядом с ней благодаря усилиям Саманты. А она-то думала, почему Джим решил к ней присоединиться?

Хелен равнодушно пожала плечами. По большому счету ей все равно, почему Джим оказался рядом с ней. Ей было приятно проводить с ним время. Он ей нравился. Даже больше, чем нравился.

— Похоже, у Саманты с Мэттом могут возникнуть неприятности, — сказал Джим, не сводя глаз с девушки. — А вот со мной у нее всегда все было бы хорошо.

— Может, потому ей Мэтт и нравится. — Джим повернулся к Хелен и она поторопилась добавить: — Саманта терпеть не может, когда в жизни все происходит слишком просто и гладко.

Джим с озабоченным видом произнес:

— Я за нее беспокоюсь.

— Нечего за нее беспокоиться. Она девушка, конечно, хорошая и к тому же знает, что делает.

Джим, нахмурившись, снова повернулся к ней. Хелен ответила ему улыбкой:

— Такова истина — и с этим ничего не поделаешь.

Джим некоторое время обдумывал ее слова. Затем произнес:

— Ты права. Такова истина. Но мне почему-то от этого не легче.

Хелен тоже не нравилось, как развиваются события.

Остановившись неподалеку от Мэтта, Саманта некоторое время ждала, когда тот удостоит ее взглядом. Когда же он поднял наконец на нее глаза, В них проступило нечто такое, что заставило Саманту замереть на месте.

Впрочем, это не помешало ей игривым тоном осведомиться:

— Мэтт, дорогуша, надеюсь, ты пришел сюда, чтобы повидаться со мной?

Мэтт задышал чуть чаще, что свидетельствовало о воздействии, которое оказывало на него присутствие Саманты.

Полыхнувший при этом в его глазах огонь, казалось, опалил ей лицо, прежде чем он с ней заговорил.

— Я пришел сюда поиграть в карты, как всегда это делаю вечерами.

В ушах Саманты зазвучали тревожные звонки, предупреждавшие об опасности, но она ничем не выдала своего волнения и спокойно произнесла:

— Что ж, полагаю, что смогу внести изменения в твой ежевечерний ритуал, если очень постараюсь.

С этими словами девушка опустилась Мэтту на колени — да так быстро, что он не успел проронить ни слова, ни сбросить ее руку, обнявшую его за плечо. Саманта же не преминула отметить, что выпуклость у него в паху, к которой она прикоснулась бедрами, значительно увеличилась в размерах, и, закрепляя эффект, основательно поерзала в этом месте ягодицами.

Неожиданно на лице Мэтта проступила непривычная холодность.

— Ладно, будь по-твоему. Надеюсь, теперь ты расскажешь, что тебе от меня надо?

— По-моему, это каждому ясно. Мне нужен ты.

— Правда? Ты считаешь меня потрясающим парнем, да? — Мэтт пристально посмотрел на нее: — Что-то мне не верится.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что до сих пор ни одна женщина не находила тебя неотразимым?

Мэтт угрожающе понизил голос:

— Ты играешь с огнем, Саманта.

— Неужели? — произнесла она, приблизив губы к его губам. — Что ж, возможно, так оно и есть. Возможно, мне нравится играть с огнем.

Мэтт посмотрел на нее в упор и выпалил:

— Чтоб тебя черти взяли! С меня довольно такого рода игр!

Мэтт вскочил с места и поставил Саманту на ноги. Затем схватил за руку и потащил к выходу из салуна.

Не слишком хорошо представляя себе, что он собирается делать с ней, Саманта ахнула, когда, оттащив ее в ближайшую аллею, Мэтт прижал ее к стене какого-то дома. Она не ожидала от него проявлений такой страсти, когда он, впившись губами в ее губы, буквально стал терзать ее поцелуем. И, сама того не ожидая, она ответила на его поцелуй.

Как бы то ни было, Саманта утратила инициативу, и ей ничего не оставалось, как поддаться его страстному порыву. Платя поцелуем за поцелуй и лаской за ласку, она обвила его шею руками, требуя большего.

Снедавший их внутренний жар все усиливался.

Саманта уже почти лишилась способности рационально мыслить, когда Мэтт отодвинул ее от стены, просунул руки ей за спину и заключил ее в объятия. Саманта не могла ответить точно, когда захвативший ее ураган стал затихать, уступив место подлинной прелюдии любви, но чувствовала тепло тела Мэтта, крепко прижавшего ее к себе. Она блаженно застонала, ощутив его ладони на своей обнаженной спине. Между тем жажда взаимного физического обладания все возрастала.

Мэтт прижал ее к себе еще крепче, чтобы ему было удобнее исследовать интимные изгибы ее тела. Внутренний жар снедал их все больше, их страсть накалялась, превращаясь в особого рода безумие. Они пребывали в…

Неожиданно Мэтт резко отстранился от нее и хриплым шепотом произнес:

— Только не будь дешевкой, Саманта. Ты хороша во всех отношениях и заслуживаешь большего, нежели лихорадочные объятия в темной аллее. А между тем это все, на что ты можешь рассчитывать, встречаясь со мной.

Мэтт выпустил ее, повернулся и пошел прочь Саманта некоторое время стояла без движения словно сраженная столбняком, наступившую тишину нарушало лишь ее шумное прерывистое дыхание. Судорожно сглотнув образовавшийся в горле ком, стала смотреть, как он удаляется от нее по улице.

Оставив Саманту, Мэтт зашагал к коновязи, где его дожидался жеребец. Отвязав лошадь и вскочив в седло, он еще некоторое время злился на себя за то, что затеял любовную возню в темной аллее. Потом, дав лошади шпоры и переведя ее в галоп, доскакал прочь из города. Приходилось признать, что он едва не попал в ловушку, расставленную для него Самантой, и в этой связи его решимость держаться подальше от этой женщины и игнорировать ее прелести стала еще больше. Особенно с учетом того, что их влекло друг к другу.

В том, что она ему понравилась, не было ничего удивительного. Саманта, можно сказать, являлась воплощением мечты и королевой сновидений любого мужчины. Проблема заключалась в том, что Мэтт знал этот тип женщин. Его мать была того же поля ягода. Работала танцовщицей в одном из танцзалов, охотно принимала ухаживания, была падка на комплименты, но, выйдя замуж за его отца, в скором времени оставила его. Ей не нужен был брак с любившим ее достойным мужчиной. С момента бегства они не