Дана вздернула подбородок.

– Я не нуждаюсь в опеке и не желаю тебя знать.

– Неблагодарная, сколько я возилась с тобой! Без тебя я сделала бы гораздо больше денег.

Дана размахнулась и ударила Виду Лу по щеке. Казалось, ее рука действовала сама собой. Пощечина прозвучала как выстрел.

Все произошло в одну секунду, и Вида Лу замерла, совершенно ошеломленная, она смотрела на дочь.

Потом внезапно она подняла руку, собираясь ответить, но Дана оказалась проворней. Она отскочила к двери и распахнула ее.

– Убирайся! – закричала она. – Уходи и никогда больше не возвращайся!

Вида Лу с угрожающим лицом направилась к Дане, которая казалась невозмутимой, хотя была очень испуганна и боялась, что мать набросится на нее, что случалось столько раз в детстве!

– А теперь ты меня послушай, – прошипела Вида Лу.

Она стояла очень близко к Дане, и дочь видела красное пятно от пощечины на щеке матери. Этот удар разбередил воспоминания о прошлом, о детстве, о том, что мать вытворяла с ней.

– Я хочу, чтобы ты убралась из этого города! – вопила Вида Лу. – Сегодня!

– Я не уеду, пока не закончу свою работу, – сказала Дана, сжимая кулаки. – Однажды ты меня уже выгнала, но этого больше никогда не будет.

Вида Лу глумливо улыбнулась.

– Это мы еще посмотрим.

– Да, прежде чем ты уйдешь, не скажешь ли мне, нашлись пропавшие деньги или нет?

Вида Лу задержала дыхание, ее лицо покраснело и исказилось от злости.

– Ты подслушала! Мне следовало догадаться, что ты не ушла!

– Я у тебя научилась обманывать – у мастера своего дела.

– Да проживи ты хоть сто лет, ты никогда не достигнешь моих высот. Ты знаешь, что я могу уничтожить и тебя, и твою драгоценную карьеру?

Дана отступила назад, заметив неприкрытую злобу на лице матери, – ей лучше поостеречься. В детстве она не раз мечтала набраться храбрости и схватиться с матерью, но до сих пор ей не хватало смелости.

– А ты знаешь, что я могу отплатить сторицей?

Лицо Виды Лу побагровело от гнева.

– Лучше, если ты заткнешься ради собственной же пользы, или ты горько пожалеешь. – Она помолчала, словно давая дочери осознать услышанное. – Ты ведь знаешь, я способна сделать с тобой что угодно.

От этих слов у Даны пробежал мороз по коже, а длинный, покрытый лаком ноготь Виды Лу царапнул ее по щеке сверху вниз.

Дана дернула головой.

– Никогда больше не прикасайся ко мне!

– А ты не вынуждай меня.

– Уходи же, черт побери! – Дана еще шире открыла дверь.

Вида Лу вышла, потом обернулась и оглядела ее с ног до головы.

– Кстати, а что случилось с тем ублюдком, которого ты выродила?

– Дорогой, что-нибудь не так?

Конгрессмен Клейтон Кроуфорд вздохнул.

– Ты слишком проницательна.

Глория улыбнулась и поцеловала его в щеку.

– Я – твоя жена. Естественно, я и должна быть проницательной относительно всего, что тебя касается.

Клейтон провел тыльной стороной ладони по щеке жены, прежде чем вернуться к своему столу. Но он не сел за него, он еще раз посмотрел на жену, а потом спросил:

– А куда ты ходила сегодня днем? Ты совершенно без сил.

– Я занимаюсь домашним интерьером.

Клейтон нахмурился, и на лбу проступили морщины.

– Я знаю, как ты этим увлечена, но я не уверен, что сейчас подходящее время для этого. – Он хотел сказать это как можно мягче, но, судя по лицу жены, ему это не удалось, потому что на губах ее появилась болезненная гримаса.

– Но почему? Неужели от этого у тебя такое кислое настроение? – спросила Глория.

– Нет, конечно.