были широко распространены среди вождей племен Океании, объяснявших европейцам этот обычай своим стремлением сохранить «чистоту крови».{267} Брахманы в Индии (чье название происходит от имени двуполого Брахмы, женившегося на своей дочери) {268}, маги в Иране (чьим «идеальным» прототипом считался похожий на Брахму Ахурамазда{269}), жрецы-кецалькоатли в Центральной Америке (взявшие свое название от имени бога Кецалькоатля, согрешившего со своей сестрой{270} ) и т.д. усиленно воспроизводили нравы своих высших покровителей, богов- кровосмесителей.
Женились на сестрах цари-жрецы в Финикии,{271} хеттские цари заботливо выдавали своих дочерей замуж за своих же сыновей, иногда и против воли последних.{272} Инцест иранских царей был обыденным явлением вплоть до принятия в этой стране Ислама.{273}
Некоторые египетские фараоны, вступив в обычный брак со своей сестрой, не ограничивались этим и шли в кровосмесительстве гораздо дальше требуемого. Так, один из фараонов, Аменхотеп III, был женат сразу на нескольких своих дочерях и усиленно разглашал эту связь в своих надписях и изображениях.{274} Известны были в древнем Египте и фараоны-гермафродиты. Так, одна из предшественниц Аменхотепа III, царица Хатшепсут, свергнувшая своего брата-мужа фараона Тутмоса III (дедушка Аменхотепа III), приказывала обращаться к себе в мужском роде и изображалась с бородой.{275} Стоит добавить, что эти два фараона довели культ солнца до такой степени почитания, что в истории Египта их превзошел только Эхнатон, внедривший в годы своего правления «однобожие» солнца, то есть сделавший «тайну» жрецов всеобщим достоянием, за что, кстати, и поплатился.
Таким образом нравы богов-убийц, людоедов, распутников, гомосексуалистов и кровосмесителей в точности воспроизводились земной элитой и считались одним из признаков, отличавших представителей этой элиты от простых людей.
Повторим для себя: свихнувшиеся дегенераты породили во тьме первобытных пещер культ Верховного Существа (Огня, Солнца, Камня) и затем сам этот культ с неизменным постоянством, притягивал к себе и воспроизводил таких же безумных выродков, захвативших власть над всем человечеством. И об этом «кольце зла», к сожалению, не приходится говорить в прошедшем времени…
5
Наши сопоставления не будут полными, если мы не затронем еще один аспект культа Верховного Существа — то, что с некоторой условностью можно обозначить как империализм. Мы уже видели, как Яхве у евреев и Ашшур у ассирийцев в дошедших до нас источниках неизменно являются инициаторами завоеваний соседних территорий, с порабощением и уничтожением побежденных народов. Эти походы служили, с одной стороны, доказательством покорности царей и вождей воле Верховных богов, и, с другой стороны, уничтожаемые люди и города преподносились как жертвы тем же богам. Развив эти древние представления до их логической завершенности, мы придем к поразительному выводу — армии снаряжались в завоевательные походы для обеспечения богам непрерывных и массовых человеческих жертвоприношений. В таком выводе не больше радикализма, чем в марксизме, который любое «шевеление» в истории объяснял сугубо материальными потребностями «классов», ставя религию в прямое подчинение этим потребностям.
Манию «избранничества» мы находим не только у иудеев. Каждый народ (и не только древний), расширяя свои границы и порабощая другие народы, через свою жреческую или интеллектуальную элиту провозглашал, что это — какая-то «миссия», какое-то «предназначение». Вначале эта «миссия» формулировалась как служение приказам Верховного Существа (Ашшура, Яхве и т.д.). Затем — какой-то «идее». И там, и здесь — «жертвы на алтарь».
Инки, у которых идея империи, порабощения и ассимиляции других народов, была выражена очень сильно, обращали к Верховному Существу такие молитвы:
«О, Солнце! Ты повелеваешь, чтобы были Куско и Тампу, сделай, чтобы дети твои там могли завоевать все другие народы. Мы просим тебя, чтобы дети твои инки всегда были завоевателями, так как ты их создал для этого».{276}
«Так как ты их создал для этого». В этих словах — непоколебимая, религиозная вера в изначальную имперскую миссию инков, они даже сотворены с одной лишь целью — завоевывать другие народы, порабощать их, приносить их в жертву богу Солнца, Верховному Существу.
Такая вера ничем не отличается от тех внушений и законов левитов, приписанных ими для вящей авторитетности пророку Моисею (мир ему), которые составляют постоянный рефрен Ветхого Завета — весь мир и все народы сотворены как добыча «избранного» народа и малейшая милость к ним есть великий грех перед Яхве.
А вот молитва, составленная «богоизбранными» брахманами: «Избавь нас от бед! Да победим мы священными стихами тех, которые не знают святых песен! Огличи арийцев от дасиев (местное население, завоеванное индо-ариями — авт.), накажи тех, которые не соблюдают священных обрядов, подчини их приносящему жертвы… Индра подчиняет нечестивых благочестивым и истребляет неверующих руками верующих».{277}
Подлая молитва, не правда ли? Вначале Брахма (то же Солнце{278} ) должен «отличить» ариев от дравидов, то есть отгородить их от последних, а затем Индра, подручный Брахмы, должен помочь в истреблении «неверных», которые достойны не «перевоспитания», а лишь умерщвления.
Александр Македонский, в приказном порядке заставивший считать себя сыном Зевса, неоднократно подчеркивал, что его походы есть выполнение божественной воли и подражание деяниям «солнечных богов», его родственников — Диониса и Геракла.{279}
Короли Дагомеи свои завоевания объясняли «последней волей» обожествленного основателя династии короля Дако. Каждый новый король, исходя из этой «божественной» воли, должен был «оставить Дагомею большей, чем ее принял».{280} Выполнение этой воли позволяло «черным королям» не только приносить регулярные многосотенные человеческие жертвоприношения, но и сбывать тысячи и тысячи пленных европейским работорговцам для перепродажи в Америке.
Логическим завершением практики «завоеваний для жертвоприношений» нам представляется уже описанный в VII главе случай, когда ацтеки и их союзники, потерпев поражение в своем походе за живой добычей, договорились начать войну «понарошку» между собой, и затем принесли в жертву «Солнечному Камню» 1100 пленных — своих собственных соплеменников. Впрочем, в той же Америке, в южной ее части, были известны племена, которые постоянно кочевали по континенту, проходя тысячи километров, с одной лишь целью- захватывать как можно больше пленных и приносить их в жертву своим богам (то есть, попросту съедать их). Таковыми бродягами-людоедами, наводившими ужас даже на инков, рисуются, в частности, тупигуарани.{281}
6
Говоря об элементах языческих культов, сатанизма, мы постоянно сталкиваемся с их сходством с явлениями природы. Задумываемся ли мы над простым фактом, что и «имперское мышление», как стремление завоевать, уничтожить и покорить как можно больше народов и распространиться на их земли, имеет свой прототип в природе? Давайте подумаем над этим.
