людоедство, ту девушку сажают на возвышенное место, особо для нее устроенное, и все собрание начинает вокруг нее плясать, припевая:
Поплясахом, погорахом
На Сионскую гору.“»{160}
Песенка о «Сионской горе», как оказывается, служит лишь увертюрой к основной церемонии, которая происходит девять месяцев спустя. Продолжим цитату:
«Если от изуродованной таким образом девушки родится дочь, ее отдают матери, и эта девочка впоследствии обыкновенно сама делается богородицей или пророчицей. Но если родился мальчик, он почитается сыном божьим и называется „христосиком“. На восьмой день его закалывают в левый бок таким же копьем, какое употребляется в церквах, пронзают ему сердце и причащаются горячею кровью (т.е., попросту, пьют ее — авт.). Тело сушат и превращают в порошок, с которым после пекут калачи, коими и причащаются вместе с водою».{161}
Возможно, этот рецепт привлечет врачей Кремлевской клиники своей доступностью и дешевизной.
Евреи, как мы видим, не составляли исключения в ритуальном поедании детской крови и плоти. И у нас нет оснований утверждать, что порядочный человек, будь он русским, евреем или чеченцем, согласится сегодня пойти на то, чтобы его лечили «фетальной» медициной. Порядочность, нравственная чистота присущи людям самых разных национальностей. Столь же интернациональны и проявления сатанизма. Мы говорим не о национальных пристрастиях, а о явлении. И частые упоминания в этой связи евреев вызвано не тем, что мы антисемиты. Просто, у других народов все эти безумные «ритуально-медицинские» проявления отошли в область преданий, или фиксируются (как в случае с Чикатило) на уровне психических патологий, тогда как евреи воспринимают их и по сей день как догмат веры, узаконенный религией. Мы убедились в этом, обратившись к Торе и Талмуду. Следует помнить еще одно. Принцип, сформулированный Парацельсом («лечить подобное подобным»), легший в основу суперсовременной «фетальной медицины», за многие столетия до «отца европейской медицины» был сформулирован «иудейскими мудрецами» в тайной книге иерусалимского раввина Раваша «Рамбам». В передаче В. И. Даля этот принцип звучит так: «всякая зловредная вещь не иначе может быть уничтожена, как через сочувственное (контактное) приложение другой вещи того же рода.»{162} Словосочетание «зловредная вещь» может в иудаизме трактоваться очень широко — от болезни до человека и даже целого народа. И перед нами оказывается четко сформулированный принцип контактной («сочувственной») черной магии, которую на сегодняшний день в состоянии объяснить лишь теория корреляции квантовых систем. Но обо всем этом — в другой главе, более подробно и более «научно»…
Иногда из плотной тени, отбрасываемой человечеством, выходят на свет люди, подобные Генделю, Штайнеру, Богданову и Юдину, те, кого называют «водителями человека», «посвященными». И тогда вдруг оказывается, что древние, казалось бы навечно похороненные в бездне ушедших эпох магические ритуалы и проявления безумных культов становятся «последним словом в науке», и снова, но уже в наукообразной оболочке, овладевают жизнью и помыслами миллионов людей. И мы должны осознать, что меняется лишь оболочка этих проявлений, но не суть их, Иначе, без такого осознания, мы будем вечно попадаться в ловушки дьявола.
Повторяем, принцип тут один, он извечен и меняет только свою терминологическую окраску: слово «магия» заменяется словом «медицина», «ритуал» становится «научной методикой», «магический состав» переходит в «рецепт», а «поедание детей» обретает вполне благозвучное название «фетального лечения болезней».
Дьявол, пойманный за хвост, ускользает из рук фокусом переформулировок.
VI. Преданные заклятию
1
Необходимо предупредить, что эта глава будет тяжелой для чтения, ибо в ней описываются примеры невероятных жестокостей, массовых садистских убийств ради Солнца, Огня и Камня или, иначе говоря, в жертву Верховному Существу. Мы долго колебались, нужно ли описывать все эти зверства, но если их не показать в полной мере, нас вновь и вновь будут дурачить, рисуя язычество в романтическом ореоле, облекая его в покровы мистической мудрости и поэтических символов. Истинно верующим в Единого Бога нужно знать, почему с такой настойчивостью и непреклонностью христианство и Ислам называют язычество (культ Верховного Существа) сатанизмом, почему поклонение идолам есть поклонение дьяволу.
Если мы не будем знать всех этих вещей — страшных и безумных — язычество останется в нашем восприятии таким, каким его стараются, даже сегодня, представить нам его последователи — «прекрасной и поэтической юностью человечества», «гармонией человека с природой и самим собой», «стимулом, породившим высочайший взлет творческого гения» и т.д. Мы будем искать «вдохновение и мудрость» там, где царили и до сих пор царят убийства, садизм, невероятные психические и половые извращения, лютая, поистине сатанинская ненависть к самой жизни. Иисус Христос (мир ему) учил: «По плодам их узнаете их». По плодам, по деяниям, а не по лживым словам!
Нам не по силам объять необъятное и поэтому мы ограничим примеры «жертвоприношений» несколькими описаниями, наиболее характерными для культа Верховного Существа. И начнем мы с древней Ассирии.
Ассирийские цари объясняли свои кровавые завоевательные походы таким образом: «Ашшур, владыка, вручил мне сильное оружие, повергающее непокорных, и повелел расширять границы его страны…» Такую надпись оставил ассирийский царь Тиглатпаласар I (1115–1077 гг. до н.э.).{163} Или, как объясняет свои походы другой ассирийский царь Ададнерари II: «По велению Ашшура, великого владыки, моего владыки, я собрал мои колесницы и воинов и пошел на куманийцев…»{164} Или, как писал в своей надписи царь Ашшурнасирапал II: «Когда бог Ашшур, владыка, назвавший мое имя, возвеличивший мою царственность, научил меня и во второй раз повелел мне идти на страну Наири… я собрал мои колесницы и войска, переправился через Тигр».{165} Или: «…послал меня Ашшур, владыка, на страны дальних царей…».{166}
Подобными ссылками на волю бога Ашшура начинается буквально каждое описание походов ассирийских царей. Бог Ашшур — инициатор всех этих бесконечных войн. Волю бога, конечно, царь узнавал через жрецов, а по большим, праздничным дням и сам выступал в роли верховного жреца в жертвоприношениях и богослужениях.
Ашшур, как традиционно, в духе других царей, писал о себе Салманасар I (середина XIII в. до н.э.), «дал мне скипетр, меч и посох».{167} Это — священные регалии царя. Со скипетром и мечом все ясно. Интересен здесь «посох» — типичная принадлежность пастуха (вспомним наших «пастухов» из II главы — все боги огня и солнца). Значит, царь — подобие бога Ашшура — «небесного пастуха»? Да, другой царь, Саргон II, прямо говорит о себе: «царь четырех частей света, пастырь Ассирии».{168} Более того, оказывается, и скипетр является «пастушеским орудием». Царь Ашшурнасирапал пишет о боге Солнца, что «он вручил мне в руку скипетр, пасущий людей».{169}
Кто же такой этот бог Ашшур, чьим «земным подобием» выступают ассирийские цари, все сплошь
