Мамаша, оробевшая вначале,Теперь весьма разгневана была;Дуду вздыхала, робко повторяя,Что вскрикнула, сама того не зная.80«Я небылицы слышала не раз,Но чтобы сон про яблоко и пчелкуПерепугал гарем в полночный час,Как появленье черта или волка,Такого не бывало и у нас!В твоем рассказе я не вижу толку!Ты вся дрожишь, ты бредишь наяву,К тебе врача я завтра ж позову.81А бедная Жуанна! То-то мило!Она — то как напугана была!Напрасно накануне я решила,Чтобы с тобою спать она легла.Но я всегда особенно ценила,Что ты тиха, разумна и мила…Теперь придется Лоле потесниться,Чтобы с подругой новой поместиться!»82Улыбкой счастья Лола расцвела,Но бедная Дуду, глотая слезы(Она еще взволнована былаИ странным сном, и строгостью угрозы!),Дуду внезапно сделалась смела,И разгорелась ярче майской розы,И стала клясться, что такого снаУже не испугается она.83Она Мамаше нежно обещалаОтныне снов не видеть никаких,Жалела, что с испугу закричалаИ всполошила всех подруг своих;Она, когда проснулась, поначалуПерепугалась, глядя на других,И горячо просила извиненьяЗа слабость или недоразуменье.84Но тут Жуанна заступилась вдруг:Она с Дуду прекрасно отдыхала;Когда б не шум взволнованных подруг,Она б и крика вовсе не слыхала;Она прощала маленький испугИ ни за что Дуду не упрекала,Природа грез туманна и темна,Чего не померещится со сна!85Дуду скрывала на груди ЖуанныПылающее личико свое,Как роза пробужденная румяна.И шея и затылок у нееЗарделись от волненья, как ни странно,Но, впрочем, это дело не мое,И мне пора оставить эту темуИ доброй ночи пожелать гарему.86Или, вернее, доброго утра,Поскольку петухи уже пропели.Уж там и сям, как нити серебра,Мечетей полумесяцы блестели;Росистая, прохладная пора,Когда с холмов, шагая еле-еле,Верблюдов длинный вьется караванОт самой Каф-горы, из дальних стран.87
