ловящий таинственного Тараса.

Потом, после завершения операции «омоновцы» зоосада рассказали сотрудникам кунсткамеры биографию зэка по имени Тарас. На нем можно было колоть самые крутые лагерные татуировки — «отрицала», «чрезмерно агрессивен и беспощаден», «противник режима», «рецидивист», «сопротивление администрации».

Тарас был обезьяной. Точнее — самцом шимпанзе. Тарас был невероятно силен. Однажды сотрудница одного из зоопарков, где уже «мотал срок» Тарас убирала его клетку и попросила своего коллегу — рослого и очень объемного мужчину — ее подстраховать. Мужчина зашел внутрь. Тарас забрался под самый потолок клетки: видимо габариты телохранителя уборщицы произвели на него впечатление. Сотрудница начала убирать клетку, ее коллега стоял на страже, направив в сторону шимпанзе швабру. Тарас сидел, сидел, а потом, решив проверить силу соперника, вытянул руку, схватил швабру и слегка потянул к себе. И служитель полетел к обезьяне, как воздушный шарик. К счастью для людей, это происшествие окончилось мирно. Тюремная жизнь Тараса началась после того, как он как участвовал в эксперименте с вольным выпасом стада шимпанзе на одном из островов на озере в Псковской области. Там он однажды загнал всех экспериментаторов в озеро и не выпускал их на берег около двух часов — до того, как к ним не прибыла подмога.

Научным сообществом Тарас был осужден и по этапу сослан сначала в Сибирь, в Иркутский зоопарк, затем в Казахстан — в местный зверинец, а потом после частичной реабилитации, очутился в столице. Естественно, в заключении.

Но и здесь он был под особым контролем, так как, кроме огромной физической силы, он еще отличался и чрезвычайной злопамятностью.

Как-то раз один уже немолодой рабочий ихтиологического отдела зоосада ласково поговорил с самкой Тараса. Тарас это услышал, выбежал из своего угла и грудью бросился на прутья клетки, пытаясь руками достать соблазнителя. И случилось так, что однажды именно этого рабочего попросили подежурить одну ночь в инкубаторе, где должны были вылупиться фазанята. Ихтиолога закрыли снаружи (по другому замок просто не запирался). И он стал ждать появления птенцов. Но фазанята все не вылуплялись. Рабочий в полночь побродил по инкубатору и подошел к единственному закрашенному белой краской окну и из любопытства раскрыл его. Выяснилось, что окно снаружи было забрано толстенной решеткой. Кроме того, оказалось, что это окно выходит непосредственно в тыл обезьянника. Ихтиолог что-то нежно прошептал. За решеткой сначала показалась знакомая самка шимпанзе, а затем и Тарас. А потом Тарас всю ночь ломал решетку, пытаясь добраться до запертого в инкубаторе и насмерть перепуганного соперника.

А сегодня, в день визита в зоосад сотрудников Кунсткамеры случилось ЧП. Тарас как-то сумел открыть засов своей клетки и выбрался наружу. Первым делом он отворил соседнюю клетку, в которой сидели его подруги — самки шимпанзе. Две недели назад их от него отделили, так как он их нещадно бил. Перво-наперво он поочередно занялся любовью с обеими женами, а потом пошел гулять по зверинцу с удовольствием наблюдая, как от него шарахаются люди. Потом обезьяна забралась в аквариумную, но ничего там не разбила, лишь с удовольствием погоняла волосатой рукой стайку макроподов, и не поймав ни одной рыбешки, выдернула все водоросли.

Гвардейцы зоосада и добровольцы Кунсткамеры (всего 8 человек) взяли омоновские щиты и резиновые дубинки, построились шеренгой и стали теснить Тараса от гуляющей публики. Обезьяна обнажала клыки и делала мгновенные выпады то на одного, то на другого, щелкая зубами и вереща. А потом забралась на дерево.

Тем временем рядом с деревом поставили клетку-западню полную бананов. Перед бананами Тарас устоять не мог. Он спустился с тополя, посидел у входа в клетку, подумал, попробовал рукой настороженную дверцу, понял что это ловушка, вздохнул и залез внутрь. Он взял банан, и, как настоящий мужчина, даже не вздрогнул, когда за его спиной с грохотом упала решетка.

— Это сейчас он вегетарианец, бананы ест, — сказал один «омоновец», Корнету, когда они уже неторопливо возвращались сдавать инвентарь. — А две недели назад этот гад капуцина сожрал. Обезьяну. Из Южной Америки. Она вот так же из клетки выскочила. Бегала- бегала по всему зоосаду и мимо Тарасовой клетки на свою беду прошмыгнуть хотела. А он руку вытянул и поймал ее. И все. Слопал.

— А мне одна знакомая говорила, — поддержал разговор Корнет, — Негритянка, между прочим. Настоящая, не американская. Из самой Африки. Из Конго. Студентка, — и Корнет сделал паузу. — Так вот, она говорила, что обезьяны очень вкусные. Особенно шимпанзе. Особенно копченые. Ей из Африки сырокопченые обезьяньи окорочка присылали. Она и меня обещала угостить. Но до этого не дошло. А жаль.

Ваня и Корнет сдали щиты и резиновые палки и побрели к ветлечебнице. В качестве платы за участие в задержании особо опасного рецидивиста им выдали по банану. Из тех, которые не осилил Тарас.

Корнет несколько приободрился только тогда, когда второй раз за этот день встретил симпатичную Юлю. Сейчас у нее в руке была целая охапка березовых веников.

— В баню собираемся? — кокетливо играя огненными оленьими глазами, спросил Корнет. — А меня возьмете?

— Если бы, — со вздохом отвечала слоновница — Все им, родимым, то есть слонам, угощение несу.

— Все-таки один веничек нам на двоих оставьте, — продолжал развивать тему семейной бани Корнет.

Так беседуя они миновали толпу молчаливых мужчин, которые присутствовали в качестве наблюдателей всего процесса поимки Тараса и особенно в момент его проникновения к своим подругам.

Вдруг все любители природы быстро устремилась к небольшому деревянному домику-лекторию, где обитали экскурсоводы и методисты этого научно-просветительского учреждения.

— Весна, — мечтательно произнес Корнет, со значением глядя на свою собеседницу. — И там, наверное, природа ликует. Пойдем взглянем и мы? Если конечно это не обезьянья любовь.

Но это не была обезьянья любовь.

К сотрудникам зоосада прибыл популярный телевизионный ведущий передачи «В мире природы». Его принимали на славу. В открытое окно лектория были хорошо видны и приятные женщины, обихаживающие телезвезду, и богато накрытый стол. У заборчика, окружающего газон с еще не расцветшими пионами, быстро собралась толпа народу, которая бурно приветствовала своего кумира.

Кумир был либеральных взглядов, поэтому не выпуская из руки рюмку с водкой он, сияя свой знаменитой широченной голливудской улыбкой начал через окно раскланиваться с почитателями.

— К нам часто знаменитости приезжают, — сказала Юля. Знаменитый на весь мир владелец частного зоопарка нас навещал год назад. Как сплетничали дамы из приемной директора, очень милый человек. Всем женщинам улыбался, ручки целовал. Потом завалился в машбюро к секретарше. А через минуту она оттуда выскочила. Какая-то всклокоченная, взволнованно- довольная. И говорит, поправляя блузку: «Девочки, по-моему, этот ваш зоолог совершенно пьян!»

До зеленого домика ветпункта оставалось совсем немного, когда Ваниного спутника снова окликнули.

— Корнет, — послышался голос из павильона, над которым виднелась надпись «Кошки». — Зайди-ка на минутку.

— Пошли Ваня, к кошкам, — радостно сказал Корнет.