мимолетом упоминала имя этого человека. Кроме того, Синди однажды с досадой в голосе проговорилась про неудачный выбор Мелани. – Во всяком случае, я была влюблена. В общем, мне так показалось. Трэвис уверял меня, что мы с ним помолвлены, но не подарил мне кольца и наши отношения так и не вылились в нечто большее, чем обыкновенное сожительство.
– Но тебе же нравилось жить с ним?
– Да, но… – вздохнула Мелани. – Просто Трэвис появился в моей жизни в тот момент, когда мне хотелось бежать из дому. Ведь Джо, мой отчим, не заботился обо мне, почти не замечал меня. Если только не наступало время уборки или в холодильнике не становилось пусто. – Она покачала головой. – В мои восемнадцать мне хотелось лишь одного – умчаться куда-нибудь подальше. И когда я повстречала Трэвиса, то влюбилась без раздумий, поверила каждому его слову и переехала к нему.
Она вздохнула и немного успокоилась, потом глотнула кофе. – Мы прожили почти три года, но он обманывал меня, давая одно обещание за другим. Говорил, что уедем в какой-нибудь южный штат, купим дом, заведем детей. По его словам, в Вирджинии у его тетушки было большое ранчо… Работал Трэвис на рыболовецком траулере, как его отец и братья… ну, короче, ты представляешь себе картину.
– А что же ты?
– Меня взяли на работу в салон красоты. Я начала учиться на парикмахера. Мне показалось, что у меня получится, если, конечно, не брать в расчет кулинарию. Готовить мне нравилось все-таки больше. Трэвис твердил, что наши трудности временные, что скоро мы накопим денег, купим большой автомобиль с прицепом и уедем отсюда. – Она фыркнула. – Он купил себе машину. Только забыл взять меня. Трэвис поехал в Нэшвилл, там у него появилась перспектива приличной работы. В общем, он меня бросил, оставив с кучей неоплаченных счетов… – Мелани несколько долгих секунд смотрела в одну точку. – Мне следовало плюнуть на все и самой уехать куда-нибудь, – сказала она. – Но я не смогла. Не знаю, что меня удержало в Рокленде. К тому же Джо получил увечье во время пьяной драки в баре, и мне пришлось ухаживать за ним. Мать любила его, и мне кажется, я смогла это понять. Будучи трезвым, он становился очень милым и часто шутил, а человеку, который умеет заставить тебя улыбнуться, легко многое простить. – Она закрыла глаза и отвернулась. – Так или иначе, к тому времени, когда Джо поправился, мне показалось, что остаться в родном городе все-таки проще, чем куда-то ехать. У меня была работа, и я снимала небольшую квартиру. Я успокаивала себя тем, что это все, что мне нужно.
– А теперь? – прищурился Даррел.
– Теперь совсем другое дело. Я приняла решение. И на этот раз не отступлюсь. Выиграю я или проиграю, но свою жизнь мне придется начинать сначала.
– Довольно опрометчивый шаг с твоей стороны, – осторожно заметил Даррел.
Мелани покачала головой.
– Не опрометчивый, Даррел. Скорее отчаянный. – Она поднялась, подошла к стойке и вновь наполнила кружку кофе. А потом долго размешивала сахар.
– А что тебя так влечет во Флориду? Южное солнце и песчаные пляжи? Надеешься подцепить какого- нибудь миллионера? Впрочем, с твоей внешностью – вполне… Но все-таки: чего тебе здесь не хватает?
– Семьи, – едва слышно ответила Мелани, и Уайту пришлось напрячь слух, чтобы расслышать. Она вздохнула, потом повернулась к нему. – В любом случае двадцать восемь лет своей жизни я прожила в Рокленде для кого угодно, только не для себя. Любой мужчина, попадавшийся на моем пути, видел во мне либо домохозяйку, либо источник своего дохода. – Она фыркнула. – Теперь моя очередь. Я не позволю вновь завести себя в тупик.
– Может быть, чувства, которые ты испытывала к Трэвису, не были настоящими? – спросил Даррел, подсаживаясь к ней за маленький столик.
– А с каких это пор ты стал экспертом в подобных вопросах? – В ее словах уже не было привычного сарказма.
Что-то удержало Даррела от ответа. Мелани не ждет от жизни ничего сверхъестественного. Прежде всего ей хочется добиться чего-то самой. Даррел по достоинству оценил это желание, ведь он подходит к жизни с той же меркой. Разве все эти годы он не задумывался о том, сможет ли встать на ноги самостоятельно, без помощи брата? У Мелани такого шанса еще не было, и если он станет подталкивать ее к замужеству, то фактически загонит в ту же клетку, из которой она всеми силами стремится выбраться.
Поэтому, вместо того чтобы выплеснуть то, что накопилось у него на душе, Даррел сказал:
– Я вовсе не эксперт, Мелани. И в любви смыслю не так уж много. – И, не дожидаясь ее ответа, Даррел поднялся и ушел в кают-компанию.
7
После того как Даррел удалился, Мелани вылила остатки кофе в раковину. Напиток вдруг показался ей чересчур горьким. Потом она ушла в душевую и заперлась там, стараясь не думать о том, что произошло. Но слова, произнесенные Уайтом, постоянно звучали у нее в голове. Может быть, она ошиблась, но ей показалось, что в завуалированной форме он просил ее руки!
Мелани закрыла глаза. Теплые струи воды текли по ее лицу. Выйти замуж за Даррела Уайта!
Идея сама по себе сумасшедшая. Но перед глазами то и дело возникали картины умиротворенной семейной жизни, счастливые улыбки и поцелуи у порога, объятия…
Она покачала головой, стараясь отвлечься. Нет, все-таки Даррела Уайта трудно представить в роли семейного мужчины. И может ли он по-настоящему полюбить ее?
Видимо, Даррела сильно задело и обидело ее сомнение в том, что он эксперт в области любви. Мелани повернулась, чтобы струи воды падали ей на плечи и спину. Она вспомнила, как Даррел массировал ей шею и какое удовольствие доставляли его сильные искусные пальцы.
Несмотря на неистовый и голодный поцелуй, он обращался с ней нежно и ласково, как с хрупкой фарфоровой куклой. И он точно знал, сколько сахара она кладет в кофе!
Глаза Мелани наполнились слезами. Сердце начало бешено колотиться в груди. Нет, вступить в серьезные отношения с Даррелом Уайтом сейчас было бы безумием. У нее есть планы. И Уайт не является их составной частью…
Но как только она вышла из ванной, то сразу же увидела его. Даррел находился на камбузе в компании Сьюзи и Кевина. Он переоделся в голубую рубашку, плотно облегающую торс, и коричневые джинсы. Две верхние пуговицы рубашки были расстегнуты.
Сможет ли она поцеловать его? Мелани мечтательно закрыла глаза. Обнять его, погладить мягкую ткань рубашки? Эти поцелуи увлекут ее, будут уводить все дальше и дальше, пока наконец… Мелани тряхнула головой и открыла глаза…
Участники состязания в полном молчании поглощали завтрак. За неделю все настолько наговорились, что найти очередной повод для беседы было трудно.
Вскоре из носовой каюты с пустой тарелкой из-под хлопьев вышел Эрни.
– Что ж, разрешите откланяться, – сказал он.
– То есть? – удивился старик Кевин. – Ты уезжаешь? Совсем?
– Ну да, – без тени сожаления ответил Эрни. – Мне пора на работу.
– А у тебя разве есть работа? – не на шутку удивилась Сьюзи, оторвавшись от своей тарелки.
– Есть, – усмехнулся Эрни. – Я подрабатываю на заправочной станции. И еще убираю в одном кафе. Паршивая, конечно, работенка, но заработанных денег хватает на то, чтобы жить. С матерью. – Он пожал плечами, а потом, подняв сумку с вещами, махнул на прощание рукой.
После завтрака Мелани уединилась в кормовой каюте и стала писать в своем дневнике.
Мелани и на самом деле зажмурилась. Слезы, которые давно подступили к глазам, наконец полились ручьем. Ей хотелось поскорее увидеть отца. Единственного родного человека на свете. Того, кто любит ее просто так, без всяких оговорок и обязательств.
В дверь каюты постучали. Мелани резко выпрямилась и вытерла слезы.
– Ты одета? – послышался голос Даррела.
