— А-а, да, верно.

Брайан должен знать хоть что-то о моей маме, ему должны были сообщить о ней, мы ведь поженимся.

— Извини, я забыл.

«Естественно, забыл», — думаю я, но вслух ничего не говорю. То, что он завис у меня за спиной, бесит меня настолько, что я перестаю плакать. Я скрещиваю руки на груди и жду, когда он поймет намек или, может, ему надоест смотреть мне в спину и он уберется в дом. Но сопение продолжается.

Мы знакомы всего полчаса, а я уже готова убить его. Наконец мне надоедает стоять вот так и молчать, поэтому я разворачиваюсь и направляюсь мимо Брайана к парадной двери.

— Ну вот, полегчало, — говорю я. — Можно возвращаться.

— Подожди, Лина… — Брайан хватает меня за запястье.

Вообще-то «хватает» неверное слово — скорее он «увлажняет потом». Но я останавливаюсь, хотя и не готова смотреть ему прямо в глаза. Я упорно смотрю на сетку от комаров и впервые замечаю в верхнем правом углу три довольно большие дырки. Неудивительно, что этим летом в доме полно насекомых. Грейси на днях нашла в нашей спальне божью коровку и принесла мне в ладошке. Мы вынесли ее на крыльцо и отпустили на волю.

Мне вдруг становится бесконечно грустно. Это чувство не связано ни с Алексом, ни с Брайаном, просто я сознаю, как быстро проходит жизнь… Когда-нибудь проснусь и окажется, что жизнь прошла, промелькнула, как сон.

— Я совсем не хотел, чтобы ты услышала то, что я там сказал, — говорит Брайан. — Это было невежливо с моей стороны.

Слова даются ему с трудом. Интересно — это мама приказала ему извиниться? Можно подумать, сцены в гостиной недостаточно, и теперь я должна еще выслушивать извинения за то, что он назвал меня страшной. Щеки у меня горят и, кажется, вот-вот расплавятся.

— Все нормально, можешь не волноваться.

Я пытаюсь высвободить руку, но Брайан меня не отпускает… хотя, по правилам, он вообще не должен ко мне прикасаться.

— Я только хотел сказать…

Брайан беззвучно шевелит губами, он смотрит куда-то мне за спину, его глаза бегают, как у кота, который следит за птичкой.

— Я хотел сказать, что на фотографиях ты выглядишь счастливее.

Вот так раз! В первую секунду я даже не знаю, как реагировать.

— А сейчас я выгляжу несчастной?

Вопрос глупый, я совсем запуталась, так странно разговаривать на подобные темы с чужим человеком и при этом понимать, что очень скоро он перестанет быть для тебя чужим.

Мой вопрос Брайана не смущает, он только качает головой и говорит:

— Я знаю, что ты не чувствуешь себя счастливой.

Брайан отпускает мою руку, но я уже не так стремлюсь вернуться в дом. Он продолжает смотреть мне за спину, а я тайком разглядываю его лицо. Он, конечно, не такой неотразимый, как Алекс, но вообще-то его можно назвать симпатичным. Пусть он бледненький, с пухлыми губами и аккуратным носиком, как у девчонки, но у него голубые глаза, ясные, как утреннее небо, и волевой, четко очерченный подбородок. Ну вот, теперь меня начинает заедать совесть. Наверное, он считает, что я чувствую себя несчастной, потому что его выбрали мне в мужья. Но он ведь не виноват в том, что я изменилась — увидела свет или подхватила заразу, тут как посмотреть. Может, и то и другое.

— Извини, — говорю я. — Ты тут ни при чем. Просто-просто я нервничаю из-за процедуры, вот и все.

Я столько раз ночами представляла, как лежу на операционном столе и жду, когда наркоз превратит окружающий мир в туман, а потом я очнусь обновленной. Теперь я очнусь в мире без Алекса, я очнусь в тумане, мир вокруг будет серым и незнакомым.

Наконец Брайан смотрит на меня, сначала я не могу определить, что выражает его взгляд, потом понимаю — жалость. Ему меня жаль.

И тут его прорывает.

— Послушай, наверное, мне не стоит тебе об этом рассказывать, но до процедуры я был таким же, как ты.

Брайан снова смотрит мне за спину, сопение прекращается, он говорит четко, но тихо, так чтобы тетя Кэрол и его матушка не услышали.

— Я тогда… я не был готов, — Брайан облизывает губы и переходит на шепот. — Я тогда изредка встречал одну девушку в парке. Она приводила на детскую площадку своих племянников. А я в школе был капитаном команды фехтовальщиков. Мы тренировались в том парке.

«Представляю, что это были за фехтовальщики», — думаю я, но вслух этого не говорю, ведь он явно старается быть со мной откровенным.

— В общем, мы иногда разговаривали, — продолжает Брайан и спешит добавить: — Ничего такого… Так, перекинулись парой фраз. У нее была красивая улыбка. И я почувствовал…

Брайан умолкает.

Я удивлена и одновременно напугана. Брайан пытается сказать мне, что мы похожи. Он что-то знает об Алексе… то есть не о самом Алексе, о ком-то в моей жизни.

— Подожди… — У меня голова идет кругом. — Ты хочешь сказать, что перед процедурой… ты заразился?

— Я просто пытаюсь сказать, что понимаю.

Наши глаза встречаются на долю секунды, но мне этого достаточно. Теперь я уверена. Он знает, что я заразилась. Мне становится легче, но в то же время я в ужасе — если Брайан может это увидеть, то и другие смогут.

— Главное, что процедура действует.

Он делает ударение на последнем слове, и теперь я точно знаю, что он не хочет меня обидеть.

— Я теперь намного счастливее, чем тогда. И с тобой будет так же, обещаю.

Когда Брайан говорит это, внутри у меня что-то обрывается. Я снова готова расплакаться. Он так уверен в том, что говорит. В этот момент больше всего на свете я хочу тоже в это поверить. Безопасность, благополучие, счастье — к этому я стремилась всю мою жизнь. Может, последние недели на самом деле были странным, затянувшимся бредом. Может, после процедуры я очнусь, как после лихорадки, забуду о мучавших меня кошмарах и почувствую огромное облегчение.

— Друзья?

Брайан протягивает мне руку, и в этот раз мне не противно. Я даже позволяю ему подержать мою руку в своей пару лишних секунд.

Брайан все еще стоит к улице лицом. Пока мы разговариваем, он то и дело хмурится.

— Что ему надо? — бормочет Брайан себе под нос, а потом кричит: — Все нормально! Мы скоро поженимся.

Я оборачиваюсь и успеваю увидеть, как за углом скрывается парень с золотисто-каштановыми волосами. С волосами цвета осенних листьев. Алекс. Я отшатываюсь от Брайана, но уже слишком поздно. Алекс ушел.

— Наверное, регулятор, — говорит Брайан. — Стоял там и смотрел на нас.

Ощущение покоя и вера в будущее мгновенно испаряются. Алекс видел меня… видел нас с Брайаном, видел, как мы держались за руки, и слышал, как Брайан крикнул, что мы поженимся. А я должна была с ним встретиться час назад. Алекс не знает, что я не могла вырваться из дома, не могла сообщить ему об этом. Даже не представляю, что он теперь обо мне думает. Вернее, очень даже представляю.

— С тобой все в порядке? Ты неважно выглядишь.

У Брайана такие светлые глаза… противный цвет, совсем не как небо, а как плесень или гниль какая- нибудь. Не могу поверить, что могла хоть на секунду посчитать его симпатичным.

— Все нормально.

Я делаю шаг к дому, спотыкаюсь и чуть не падаю. Брайан пытается поддержать меня, но я