в своем кресле. Иногда ты так делаешь. Ральф тряхнул головой, как бы желая прояснить ее. Значит, все эти ночи он пребывал не в пустом театре; кое-кто находился рядом. Просто они сидели в разных ложах.

— Луиза, мы поссорились с Биллом вовсе не из-за шахмат. Мы… У подножия холма Розали резко залаяла и стала подниматься на лапы.

Ральф взглянул в том направлении, и у него похолодело в груди. Хотя они сидели здесь больше получаса и никто не проходил мимо в туалет, пластиковая дверь с табличкой «МУЖСКОЙ» начала медленно открываться.

Из дверей появился доктор N3. Панама Мак-Говерна с откусанным полумесяцем полей была сбита набекрень, делая существо похожим на Мак-Говерна в тот день, когда Ральф впервые увидел Билла в коричневой Федоре — тот напоминал щеголеватого репортера из детективного фильма сороковых годов. В руке пришелец держал ржавый скальпель.

— Луиза? — Ральфу собственный голос показался эхом, отдающимся в глубоком каньоне. — Луиза, ты видишь?

— Я не… — Голос Луизы дрогнул. — Это ветер открыл дверь туалета?

Нет? Внутри кто-то есть? Именно поэтому залаяла собака?

Розали медленно попятилась от лысоголового человечка, рваные уши собаки плотно прижались к голове, морда искривилась в таком диком оскале, что обнажились испорченные зубы, которыми уже невозможно разгрызть кость.

Она хрипло залаяла, а затем в безнадежном отчаянии завыла.

— Да! Ты видишь его, Луиза? Посмотри! Он же совсем рядом!

Ральф поднялся на ноги. Луиза последовала его примеру, держа руку козырьком у глаз. Женщина внимательно вглядывалась.

— Я вижу колыхание. Так шевелится воздух около печи для сжигания мусора.

— Я же сказал тебе оставить собаку в покое! — крикнул Ральф. — Уходи!

Убирайся к черту!

Лысый человечек взглянул на Ральфа, но теперь в его глазах не было удивления; в них застыло выражение небрежного спокойствия. Он поднял большой палец правой руки в жесте древнего приветствия, затем и сам оскалил зубы — более острые и крепкие, чем у Розали, — в беззвучном смехе.

Розали съежилась, когда лысоголовый в грязном халате снова стал приближаться к ней, затем подняла лапу и прикрыла голову — картинный жест, который должен был бы выглядеть забавно, но вместо этого стал выражением переполнившего собаку ужаса.

— Чего я не могу видеть, Ральф? — простонала Луиза. — Я вижу нечто, но…

— Убирайся прочь от нее! — закричал Ральф и занес руку, подражая каратистам. Рука-испустившая ранее клинообразный пучок голубого света — по-прежнему ощущалась незаряженным оружием, однако на этот раз лысоголовый это знал. Он взглянул на Ральфа и язвительно улыбнулся:

О, перестань, Смертный, — отойди, заткнись и наслаждайся зрелищем. Создание, стоящее внизу холма, снова обратило свое внимание на Розали, которая съежилась, прижавшись к стволу сосны. Собака залаяла, и из трещин коры стали выбрасываться струйки зеленого тумана. Лысоголовый докторишка склонился над Розали, протянув одну руку в жесте заботы, что плохо сочеталось со скальпелем, зажатым в другой руке.

Розали заскулила… Затем потянулась вперед и покорно лизнула ладонь лысоголового создания.

Ральф взглянул на свои руки, ощущая в них нечто — не ту прежнюю силу, ничего подобного, но нечто. Внезапно под ногами заплясали вспышки чисто белого света, как будто его пальцы внезапно превратились в свечи зажигания.

Луиза неистово вцепилась в Ральфа:

— Что случилось с собакой? Ральф, что с ней происходит?

Не раздумывая, что он делает и почему, Ральф прикрыл глаза Луизы своими руками, будто играл в «Угадай — кто» с любимой. Его пальцы вспыхнули с такой силой, что белый свет стал почти ослепительным. «Именно так рекламируют моющие средства по телевизору», — подумал Ральф.

Луиза вскрикнула. Ее руки впились в запястье Ральфа, затем хватка ослабела.

— Боже мой, Ральф, что ты со мной сделал?

Он отнял руки и увидел светящуюся восьмерку, окружающую ее глаза.

Она только что сняла защитные очки, посыпанные сахарной пудрой.

Белизна почти сразу же стала испаряться…

«Она не испаряется, — подумал он. — Она просачивается внутрь».

— Потом, — отрезал Ральф. — А сейчас смотри.

Расширившиеся зрачки глаз Луизы сказали ему все, что он хотел знать.

Доктор N3, абсолютно нетронутый отчаянной попыткой Розали стать друзьями, рукой, держащей скальпель, отпихнул ее морду в сторону. Второй рукой он ухватился за платок, повязанный вокруг шеи животного, и вздернул ее морду вверх. Розали жалобно заскулила. Из пасти потекла слюна. Лысоголовый скабрезно захихикал, отчего у Ральфа внутри все сжалось.

— Эй! Отойди! Прекрати мучить животное!

Лысоголовый резко обернулся. Ухмылка исчезла с его лица, и он зарычал на Луизу, в некотором роде и сам уподобляясь собаке.

Да пошла ты… Старая жирная сука! Собака моя, как я и говорил твоему колченогому дружку!

Лысоголовый выпусти из рук шейный платок, когда Луиза закричала на него, и теперь Розали снова съежилась от раболепного страха, прижавшись к стволу сосны, глаза ее закатились, пена клочьями свисала по сторонам приоткрытой пасти. Никогда в жизни Ральф не видел такого запуганного создания.

— Нет! — крикнул Ральф. — Убегай!

Казалось, собака его не слышала, и через мгновение Ральф понял, что она не слушает его, потому что Розали не находится полностью здесь.

Лысоголовый уже сделал с ней что-то — он частично выдернул ее из обыденной реальности, как фермер при помощи трактора и длинной цепи выкорчевывает пни.

И все же Ральф попробовал еще один раз:

— Нет, Розали! Убегай!

Прижатые уши собаки навострились, а голова стала поворачиваться к Ральфу. Он не знал, послушается ли Розали его приказа, потому что Лысоголовый ухватился за шейный платок еще до того, как собака начала двигаться. Он снова дернул ее за голову.

— Он же убьет ее! — закричала Луиза. — Он собирается перерезать ей горло! Не позволяй ему, Ральф! Заставь его остановиться!

— Я не могу, но, может быть, получится у тебя! Стреляй в него.

Стреляй в него из руки!

Женщина непонимающе посмотрела на Ральфа. Он неистово махнул рукой, как бы срубив дерево, но прежде чем Луиза успела ответить, Розали издала звук, от которого кровь застыла в жилах. Лысоголовый занес руку со скальпелем вверх, затем опустил ее, но не перерезал ей горло.

Он отсек «веревочку».

Из каждой ноздри Розали вилась ленточка, вздымающаяся вверх. Дюймах в шести от ее морды ленточки объединялись, образуя деликатный поросячий хвостик, именно здесь и потрудился скальпель карлика. Ральф, застыв от ужаса, наблюдал, как отсеченный хвостик поднимался в воздух, напоминая веревочку выпущенного на свободу воздушного шарика. По мере продвижения вверх сплетенный хвостик раскручивался. Ральф подумал, уж не застрянет ли тот в сосновых ветвях, но этого не произошло. Когда серповидная «веревочка» действительно повстречала на своем пути одну из веток, она просто прошла