в изгнании. Конечно, тот мир выглядел лучшим, более опрятным прибежищем…

Нет, запротестовала его упрямая совесть, и там хватает темных сторон бытия. И разве тот мир позволит ему пережить такие приключения, как здесь.

Волосы Алианоры вспыхнули в солнечных лучах. Такой девушки Хольгер еще в жизни не встречал. Если отказаться от глупой экспедиции на север и уйти с Алианорой восвояси, его ждет не самая худшая участь. Король лесов. Он наверняка сможет выкроить себе владения на этих бесконечных ничьих землях. А если захочется более цивилизованной жизни, можно уехать с Алианорой в Империю.

А дальше? Ведь Хаос готовится к войне. Он вспомнил, что Фарисеи собираются распространить вечный полумрак на всю планету. И помнил, что говорила фея Моргана насчет великолепных забав со звездами и планетами; помнил о людях, их семьях, их надеждах, схваченных тенетами разрушения.

Нет у него выбора. Как у всякого честного человека в нынешние грозные времена. Нужно приложить все силы, чтобы отыскать меч и передать его законному владельцу, или самому сражаться им, если окажется, что Кортана принадлежит ему. А уж потом – если у него будет «потом» – можно и попытаться отыскать дорогу домой.

Он поднял голову:

– Я еду.

– Мы едем, – поправила Алианора.

– Как хочешь, сказал Мартинус тихо. – И помолись за удачу. Пусть тебя бог убережет и поможет – ведь ты, думаю, едешь ради нас всех, – он вытер глаза рукавом, потом заставил себя улыбнутся и сказал: – Ну вот и все с этим. А теперь поговорим о счете, пере столь опасным путешествием нужно уладить и такого рода дела…

Хольгер тяжко вздохнул.

– Как раз теперь у нас нет денег, – вмешалась Алианора. – но если ты пришлешь счет немного погодя, мы позаботимся, чтобы он был оплачен сполна.

– А я-то думал, что денег у вас в избытке, – Мартинус заметно

Поскучнел. – Видите ли, в моем заведении не принято предоставлять кредит…

– Но на твоей вывеске написано, что ты можешь творить всегда – полные – кошельки… – заикнулся Хольгер.

– Это только реклама. Штришок для создания полноценного образа.

– Мой старый добрый друг, – Алианора улыбнулась и взяла чародея за руку. – ты ведь не будешь докучать воркотней о деньгах человеку, которому предстоит спасти весь мир, правда? Заклятья будут твоим вкладом в это великое предприятие. И твое имя будет прославлено в песнях.

– Но как я это объясню моим кредиторам? – запротестовал Мартинус.

– Ах, ну неужели неправда, что благородный поступок дороже всех богатств мира, – Алианора погладила мага по щеке.

– В Библии ест места, из коих можно сделать такой вывод, но…

– Ах, спасибо, дорогой друг! Я знала, что ты согласишься! Благодарю! – Но… Вы не можете так… Я…

– Нет – нет, к чему слова? Ты нам достаточно помог, и было бы грешно принять от тебя еще что-то. До свидания, мой благородный друг. – Алианора поцеловала его в щеку, прежде чем он успел опомнится, вытолкнула Хольгера за дверь. О эти женщины! – только и подумал датчанин. На постоялом дворе они встретили разгуливавшего у крыльца Сараха. Он подошел к ним и низко поклонился:

– Ваш друг гном сказал, что вы вскоре вновь отправитесь в путь.

– Да, – сказал Хольгер, перехватил взгляд хозяина и торопливо добавил. – Быть может.

Сарах погладил бородку тонкими пальцами, унизанными перстнями:

– А могу ли я осведомится, в какую сторону вы направляетесь?

– На север, похоже.

– В те дикие края? Приключение это достойно будет баллады, если кто-то останется в живых, чтобы ее сложить.

– Я говорил тебе, что дал обет, – буркнул Хольгер.

– О, прости, друг мой, – сказал Сарах. – Неучтив было расспрашивать далее о том, что ты желаешь сохранить в тайне, но не могу ли я помочь тебе советом?

Если хочешь сохранить в тайне цель своего путешествия, не оставляй людям столько простора для сплетен. Легко им будет распустить языки, если они не будут знать совершенно ничего. Одни станут говорить, что ты решил совершить славный рыцарский подвиг и убить одного из троллей, что обитают в горах на севере и часто, как мне рассказывали, пожирают людей. Правда, кое-кто здесь уверяет, что тролля убить невозможно, я перекинулся парой слов с горожанами… А другие станут болтать, что сэр Руперт отправляется вызвать на поединок короля язычников. Но большинство уверится, что ты будешь искать в горах золотой клад – ох, уж эти мне крестьяне. И найдутся такие, что спросят: а при чем тут молодая дама, она-то как вяжется со всеми этими намерениями? Люди станут болтать языком, как только выдастся свободная минутка, и молва разнесется, как пожар в степи. Если ты этого не хочешь, лучше сразу назвать во всеуслышание какую-то конкретную цель лучше всего столь удивительную, что о ней вообще не будут судачить.

И Алианора попалась на его удочку.

– Путешествие и в самом деле удивительное, – сказала она искренне. К проклятой церкви святого Гриммина.

– Я дал обет совершить туда паломничество, чтобы… – Хольгер пытался уберечь в тайне, что только возможно, – чтобы спасти церковную утварь, которая там еще уцелела. Но не люблю я об этом рассказывать, это… гм, это во искупление поступков, о которых мне не хочется вспоминать.

– Вот как! Что ж, прости, – Сарах не сводил с него глаз. – А знаешь ли ты, что как раз в тех местах я еще не искал своего рыцаря? Никак не думал, что он может оказаться там. Но вот теперь засомневался, не ошибся ли, не поехать ли мне туда? И еще… Быть может, если я помогу тебе исполнить твой обет, мой кредит в небесах превысит нынешнее жалости достойное состояние. Добрые друзья сокращают путь, не говоря уже о том, что полезными будут в минуту опасности. Не смогу ли я поехать с вами?

Алианора и Хольгер переглянулись. Ее глаза говорили: «ты с ним уже знаком, тебе и решать».

Поколебавшись, Хольгер сказал:

– Опасность грозит не только нашим телам. Думаю, мы можем столкнуться и с черной магией.

Сарах пренебрежительно махнул рукой, улыбнулся:

– Твой меч – прямой, моя сабля – кривая. Этого достаточно, чтобы поразить врага, какую бы форму он ни принял.

Хольгер почесал подбородок. Бесспорно, спутник ему не помешает. Знать бы только тайные побуждения Сараха…

Быть может, это агент Хаоса? Однако подсознание, которому Хольгер все больше доверял твердило иное. Он попробовал поставить себя на место мавра: вот он путешествует, тщетно разыскивая по какой-то серьезной надобности кого-то крайне ему нужного, и вдруг встречает некоего странствующего рыцаря, чьи россказни доверия не внушают… Да, подсознание подсказывало ему, что именно таков Сарах – неудержимое любопытство, во всем пытавшееся доискаться до истины. К тому же сарацин может догадываться, что сэр Руперт из Граустарка как-то связан с тем, кого Сарах ищет, знает даже, где объект поисков находится. И если даже все не так, не мешает поискать своего человека в северных горах. В любом случае у Сараха есть всякие причины навязываться в спутники сэру Руперту.

– Мне приятно будет сопутствовать тебе, сэр рыцарь, – сказал Сарах. И еще приятнее, разумеется – тебе, очаровательная госпожа. Я так этого жажду, что если вы будете столь любезны и согласитесь, стану настаивать, чтобы вы посчитали себя моими гостями с момента вашего появления здесь… О нет, не отказывайте мне, и слышать не желаю!

Хольгер и Алианора усмотрели в его взгляде тень иронии. Нет сомнений – он знал, что за душой у них ни гроша и про себя посмеивался в кулак. Но не стоило пренебрегать возможностью покинуть город спокойно, без стычки хозяином постоялого двора.

– Хорошо, – Хольгер протянул руку, Сарах ее пожал. – Руку на дружбу? – Да. Клянусь рыцарской честью.