– Мелани, – удивился он, – ты что, напилась?
– Нет... не уверена, – угрюмо протянула она, внимательно изучая бутылку. – Но думаю, что да. – Сохраняя серьезное выражение лица, она погрозила ему пальцем: – Но ты не посмеешь использовать это против меня. Я нашла ее здесь и решила выпить, понимаешь, чтобы Ник не добрался до нее однажды. – Мелани тяжело вздохнула. – Я не надеялась, что это поможет мне забыться и прогнать сводящие с ума мысли.
Клей взглянул на рисунок.
– Догадываюсь, Коперникус – одна из причин.
– Да, но до него я добралась в последнюю очередь, когда уже изрядно напилась.
– А в первую? – Клей подобрал один из смятых листков красной бумаги, пытаясь угадать, что это. И вдруг его осенило. – Полагаю, это рубин «Ромео»?
Мелани неистово, словно заведенная, закивала головой и схватила его за руку.
– Да, во всем виноват рубин, – доверительно прошептала она. – Из-за него все мои проблемы.
Несколько минут они сидели в тишине, прислушиваясь к ветру, теребящему листву.
– Знаешь, – вдруг сказала она, – этот проклятый рубин на протяжении многих десятилетий отравляет жизнь Браунингам.
– Правда? – заинтересовался Клей.
– Все началось, когда дядя Джошуа привез рубин «Ромео» из Индии. Старик был сильно разочарован в своей дочери, которая... – Мелани прикусила губу, лихорадочно подыскивая нужное слово, – она была... у нее была... огромная бородавка на носу, – выпалила девушка и вздохнула. – Когда один молодой мужчина пытался сделать Матильде предложение, Джошуа обвинил его в корысти. Потом жениха похитили и потребовали за него рубин, пригрозив убить его, если Джошуа откажется. Дядя решил, что это профаны, и отправил им поддельный камень. На следующее утро труп жениха нашли прямо у порога. – Мелани взволнованно теребила руку Клея. – И сердце несчастной Матильды было навсегда разбито. Она потеряла единственного любящего ее человека. Вот такая история, – печально заключила Мелани и, помолчав, добавила: – То же самое случилось со мной. Надеюсь, ты понимаешь.
– Вполне, – сказал Клей. – Джошуа рассказывал, что ему пришлось отправиться за тобой в Вегас и добиться аннулирования брака.
Мелани кивнула.
– Видишь, моя история напоминает историю Матильды. За исключением того, что моему возлюбленному в действительности нужны были только деньги. – Она нахмурилась, еще сильнее сжав его руку.
– Твое сердце было разбито? Как у Матильды?
– Не знаю, – медленно проговорила Мелани. – Но это сильно поколебало мое достоинство. Понимаешь?
Понимание Клея было сполна вознаграждено ослепительной улыбкой и еще более доверительным поглаживанием руки. Ему приходилось сдерживать себя и оставаться пассивным. Ее теплые, доверчивые прикосновения вызывали безумное желание заключить Мелани в свои объятия и успокоить.
– Повернись ко мне, – тихо сказал он. – Я хочу посмотреть на тебя.
Девушка послушно повернула голову, и Клей долго изучал тонкие черты ее личика.
– Хорошие новости, – весело сказал он. – Бородавок нет.
Мелани инстинктивно потянулась руками к носу и, рассмеявшись, спросила:
– Действительно, никаких бородавок, думаешь, мне еще можно на что-то надеяться?
Клей утвердительно кивнул.
– Лично я предвижу, что тебя ждет море счастья.
В ее глазах заиграли веселые призывные искорки.
– И его самая романтичная часть? Поцелуи?
Клей набрал в легкие воздуха.
– Да, – твердо сказал он, пытаясь убедить себя, что он бесполый.
– А поцелуи, – проговорила она, внимательно разглядывая его рот, – ведь это действительно самое лучшее? – Она медленно провела кончиком языка по нижней губе. – Разве не так?
Хорошо, что Клей сидел. Если бы он стоял, ноги обязательно подкосились бы, не выдержав горячего потока, спускавшегося вниз по бедрам, а сердце выпрыгнуло бы из груди.
– Может быть, – еле вымолвил Клей.
– Но для нас все было именно так, – настаивала Мелани. – Разве нет? Когда ты впервые поцеловал меня в бассейне, помнишь?
– Да, – не смог солгать Клей. – Да, Мелани, это было самое лучшее.
Вздохнув, она положила его руку на свою щеку.
– Ты знал, что я хотела, чтобы ты целовал меня снова и снова.
Это было уже слишком. Его дыхание стало прерывистым и причиняло боль. Клей старался дышать, с трудом подавляя желание. Девушка пьяна. Он не должен воспользоваться этим...
– Поцелуй меня сейчас, – с откровенной мольбой попросила она.
Если бы он только мог...
– Мелани, – ласково произнес Клей пересохшим ртом, – Мелани, ты много выпила. Я думаю, нам пора возвращаться. Тебе уже давно пора спать...
Он нежно взял ее за подбородок и долго смотрел в глаза.
– Спать... – эхом отозвалась она. – Ты хочешь сказать... одна?
Собрав остатки сил, он глухо произнес:
– Да. Одна.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Только спустя несколько дней Клей появился в центральных дверях «Картушного двора». Первый раз за всю эту неделю Клей успел к ужину.
Сквозь щели закрывшейся за ним двери пробивались оранжевые лучи заходящего солнца. Швырнув портфель на пол, он стал просматривать корреспонденцию и услышал звонкий раскатистый смех и песнопение, доносящиеся с лестницы второго этажа, где располагались спальни.
Клей наклонил голову и прислушался. Может быть, Мелани с Ником? Но голосов было много. Это больше походило на вечеринку.
Ослабив галстук, он зашагал вдоль фойе. Но не успел он достигнуть лестницы, как увидел летящую вниз фигуру, которая затормозила в нескольких шагах от него. Ник? Но этот жизнерадостный, аккуратно причесанный мальчик не имел ничего общего с вечно надутым, неприятным и ворчливым подростком. Его джинсовые шорты были свободного покроя, но ладно сидели, и он наконец сменил свою неизменную черную рубашку на светлую. И как ни странно, все пуговицы были на месте. Единственной странной в его прикиде деталью было блестящее красное пончо, прикрепленное к вороту рубашки.
Клей сообразил, что это накидка Супермена.
Едва не сбив его, Ник застыл на месте, густо краснея.
– Привет, – улыбнулся Клей.
– Хай, – вымолвил мальчик, переводя дыхание и пытаясь отстегнуть пончо. – Извини за этот маскарад. Просто мы собирали чемоданы, и я... мы... в общем, немного разошлись... Ты ведь знаешь, сегодня последний день.
– Твой последний день? – Клей иронично приподнял бровь. – Я даже не знал, что ты болен.
Ник рассмеялся.
– Ну, ты скажешь... Просто завтра я отправляюсь в лагерь. – Вдруг по его лицу пробежала недоверчивая тень. – А разве ты... разве Мелани тебе не говорила?
