– Ты особенная, Белинда, – говорит она, болтнув ногой. – Ты очень похожа на Койота. Шизово наивная. Но сильная, бешеная. Вы оба отличные драйверы и подошли бы друг другу. Конечно, вам уже не быть вместе, но это значит, что остается только как-то отомстить.

– Я слабая, Блаш, – говорит Белинда, а вода плещет вокруг лодыжек, словно холодные руки, который хотят схватить Белинду и утащить вниз. – Не знаю, выдержу ли я этот трип. Я боюсь Вирта.

– Ты боишься, я боюсь, да весь Манчестер просто шизеет со страха. Только разве у тебя есть выбор? По-моему, нет. Ты одна из лучших, Белинда, просто ты еще не поняла. Ты, я, Гамбо и Черный Меркурий; если ты видишь какой-нибудь лучший способ навестить Колумба, можешь мне о нем рассказать.

Тишина. Только неспешными волнами ходят по подвалу глубокие тени, да плещется вода вокруг лодыжек героя поневоле.

13:50.

Гамбо ставит Дорз, «Riders in the Storm» – и печальная, тягостная мелодия поднимается из радиоприемников и громкоговорителей и облаком нависает над городом…

Гамбо и Бода: двое всадников сна.

Кто еще поможет городу?

Время остановилось, солнце застыло в одной точке. Мир Манчестера вращается вокруг пиратского пера и ждет спасения.

13:52.

Кто-то звонит Зеро Клеггу. Он зол, потому что звонок прервал его ожидание, но только один человек из его знакомых до сих пор пользуется телефоном.

– Ты, Дымка? – спрашивает он.

– Я, – отвечает Сивилла.

– Чего тебе?

– Можешь найти Томми Голубя?

– Он тут рядом.

– Дай ему трубку.

– Сивилла, что случилось?

– Я согласна, Зеро.

В тайном Дворце Гамбо в руке у пирата-хиппи перо Черного Меркурия. Движения Гамбо высекают снопы искр из горы электрооборудования. Белинде хочется отбежать от искр и в то же время приблизиться к ним. Ее Тень разрывается. Время – 13:56.

– Так, все! – кричит Гамбо. – Отправляемся. Его глаза не отрываются от Черного Меркурия. Даже сквозь пленку слез и слизи в них просвечивает нечто порочное. Красноречивое свидетельство ушедших шестидесятых, когда свободная любовь имела право на существование.

– Какое красивое перо. Я хочу тебя, перышко.

– Гамбо, мне страшно, – говорит Белинда. Я ведь дронт.

– Да. Но малышка… – он похлопал Блаш по голове. – Она сама перо. Она поведет твою Тень. Добрый драйвер и хозяйка перьев, скользящие сквозь Вирт. Вы очаровательная пара. Ну давай, драйвер, ты же нас всех заставила слушаться. Я все время буду с тобой. И все, кто живет в Манчестере, тоже. Я буду добрым сказочником. Просто помни закон Хобарт: если отобрать что-то у Вирта, Вирт отберет что-нибудь у тебя. – Гамбо чихает. – Ладно, люди, давайте уже выясним, из-за кого появилась эта аллергия. Ванита?

Ванита целует Гамбо, забирая перо у него из рук. Он щелкает какими-то переключателями, принимав еще дозу Вишневого торчка, чтобы прочистить мозги, и наклоняется к бакелитовому микрофону.

– Люди Манчестера! Вы все собрались? Вы изголодались по любви? Это были «Дорз» с песней «Riders in the Storm». Время – ровно два, к вам пришел доктор Гамбо и принес лекарство от всех хворей. Аллилуйя! У меня тут отличная команда. Тут Ванита-Ванита за пультом. Тут рожденная Виртом Блаш. Тут беглый драйвер Белинда Джонс. И, конечно, с нами мои дорогие слушатели. Оседлаем ураган!

Ванита скармливает Черный Меркурий щели в стеке электроники, залечивает его коктейлем Гамбо и потом протягивает Блаш. Белинда посылает в Блаш свою Тень, и одновременно девочка проталкивает черное перо глубоко в горло. Дорожная муть, в которой проявляется новый мир. Чувства расплываются по городу. Жители внимают им – с помощью Гамбо.

– Говорит Йо-Йо. Я беру вас с собой в поход первооткрывателей, в чужой мир планеты Икс-кэб. Впервые на радио. Прямо сейчас, друзья мои. Полный, окончательный и бесповоротный улет. И кто же сыграет саундтрек к нашей авантюре лучше, чем этот парень? «Лиловый туман»! Веди нас, Джими.

Томми Голубь протянул ко мне руки. Нахлынуло отвращение. Тень забилась. Она едва не оставила мое тело, настолько силен был испуг, даже комната яростно закачалась. В нее проникли сны.

– С тобой ничего не случится, Сивилла, – сказал Томми Голубь. – Аллергию ты никак не подхватишь. Понятно?

– По хрену мне аллергия.

– Сивилла, не бойся…

– Да не боюсь я, блядь!

Но внутри у меня все дрожало. Моя Тень будто распадалась. Гамбо Йо-Йо все еще говорил по радио. Это пират забирал мою дочь в реальность Вирта. Он говори про грандиозный прорыв – впервые дронт посещает мир снов. Сравнивал его с полетами на Луну, с открытием новой страны. «Один маленький шаг для девушки – один гигантский прыжок для рода дронтов».

– На самом деле ты не попадешь в Вирт. Ты пошлешь мне свою Тень. Затем я перенесу свое тело в Вирт. В моем теле будет твой разум. Если все пойдет по плану, мы вместе окажемся в Вирте. В Пьяном Можжевельнике. Но дыра закрыта чем-то вроде односторонней мембраны: она выпускает наружу пыльцу, но внутрь не пропускает ничего. Я пытался. Они оттолкнула меня. Это было больно. Я рассказываю тебе сейчас, чтобы ты знала, чего можно ждать. Думаю, мне удастся провести внутрь твою Тень. Я думаю, что ты достаточно… ну… достаточно дымчатая. Туманная, Понимаешь?

– Но мне страшно…

– Я буду рядом.

– Не будет никаких проблем, нет? – Это Зеро сказал Томми Голубю. – Уверен? Это же райское перо, не хер собачий. Вдруг она там умрет? Ты делал раньше такое… такую хрень с тенеобменом? Потому что если…

Я едва слышала их сквозь туман, пока моя Тень боролась со страхом.

– Мы будем наблюдать за вашим проходом через следящие перья, – я не сразу поняла, что теперь Зеро говорит со мной. – Если что… мы сразу вытянем вас туда. Ладно? Нам будет тяжело тебя потерять.

Какие-то эпизоды жизни, образы Белинды и Сапфира. Мои дети…

– Начнем.

И я потянулась к разуму Томми Голубя, позволяя дымным пальцам бегать по нему в поисках места, за которое можно схватиться. В ответ Голубь крепко уцепился за меня, и я закружилась в рассеянном свете – бритвенно острые вспышки желтого и красного жалили мою Тень. Ощущение такое, будто грызешь кусок стекла. Я сразу попыталась вырваться, оборвать неприятные ощущения, но Томми держал меня за горло.

– Спокойно, Сивилла, – сказал он. – Все в норме. Мы проходим. Держись.

Его перистые руки сжали мои, и мы устремились Низ, в царство мифов.

Мой самый первый сон.

Мои крылья.

Мы с Томми Голубем осторожно проплыли через свет и погрузились в темноту. Он успокаивающе говорил:

– Не волнуйся. Я здесь. Я рядом. Мы идем. Уже скоро. Спокойно. Никаких проблем. Уже скоро. Уже скоро.

Я не успевала думать… эта темнота… не отдалась… иные, такие странные существа двигались… в темноте… в моих мыслях… лики боли и утраты… быстрее, не поймать… их мир и мой мир… становились одним…

Я подняла руку к лицу, но не почувствовала ничего. Ни пальцев, ни рук, ни плеч, ни тела, ни головы, ни лица, ни голоса – только настойчивое сознание того, что я еще существую. Дверь открывается.