– Ну ладно, Джонс, договоримся так. Я приведу к тебе Томми Голубя, и мы…

В этот момент я повесила трубку. Дай ему косточку, он и… и так далее. Похоже, среди далеких предков Зеро была чистокровная ищейка.

Все меня раздражало, из головы не шли видения летающих перьев. В спальне кричал сын. Я отправилась удовлетворять его потребности. Хотя это нужно было скорее мне, чем ему: просто попытки помочь моему первенцу приносили мне какое-то облегчение. В комнате были заткнуты все щелки, но пыльца уже успела проникнуть внутрь. Из хилого тела, покрытого жесткой коркой застывшей слизи, вызывалось приглушенное дыхание (я изо всех сил пыталась счистить эту корку, но всегда появлялась новая, мокрая и скользкая). Я боялась, что ему осталось не больше нескольких дней. Здесь нужно объяснить, что для неполноценных существ смерть – вовсе не то же самое, что для настоящего живого. Для смертных она враг, и они сражаются до последнего вздоха. Напротив, НПС, когда приходит время, чувствуют! нечто похожее на любовь: наконец прекращается борьба между несовместимыми началами их родителей. Жизнь и смерть сливаются в томном поцелуе. И все, что нужно после, – позволить темной стороне души отвести тебя в постель. Их постель – могила, на этом ложе они родились, на нем же и умрут. Что отделяет Сапфира от момента, когда он уйдет? Вдох? Чих? Очередной скачок содержания пыльцы? У меня нет выбора, я должна найти способ помочь ему. То, что все щели в комнате законопачены, на самом деле нужно только мне, особенно сейчас, когда я услышала, какую песню поставила для меня дочь. Помнишь ли ты свою маму, вот она, стоит в тени? По телу пробежала дрожь, рябь по дыму. Я настроилась на волну Гамбо и опять услышала, как он хвастается, что отныне Бода остается в его тайном убежище, «где копы никогда не сумеют ее найти. С перерывами в час она будет рассказывать Манчестеру историю своей необыкновенной жизни. Специально для „Радио Йо-Йо“, покажем нос всему Северо-Востоку». На этом месте он от души засмеялся, и от его смеха я просто взбесилась.

Потом я села и, чтобы успокоиться, взяла початую бутылку красного вина, оставшуюся с прошлой ночи. Всего за двадцать минут я ее прикончила, а еще за пятнадцать я успела основательно распробовать и вторую. При этом я выкурила по крайней мере тридцать «напалмов». Вкусив всех запретных плодов, я сладостно опускалась в объятия Диониса. Казалось, весь сахар у меня в крови превратился в алкоголь. Моя Тень захлебнулась и утонула в вине. Надпись на пачке «Напалма»: «КУРЕНИЕ ЛЕЧИТ ДУШУ – ЛИЧНЫЙ ИИСУС ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА».

Первый раз в жизни «напалмы» мне не помогли.

В час я снова включила «Радио Йо-Йо», надеясь услышать рассказ Белинды о своей жизни, о моей жизни. Наверное, я достигла крайней степени отчаяния.

Гамбо Йо-Йо усмехался сквозь свои космы.

– Отличная передача, Белинда. Для новичка. Теперь смотри. Черт, последний раз так здорово мне было уже черт знает сколько лет назад.

Тут мы снова перенеслись в 11:46 утра все той же субботы.

Гамбо и Белинда остались наедине, Ванита исчезла в каком-то длинном коридоре. Гамбо хорошо дало по мозгам Вишневым торчком, он стал почти нормальным, тыкает в стены, на которых мерцают таксишные дороги:

– Это карта Улья в рабочем состоянии. Желтые точки – кэбы, черная сетка – дороги. – Гамбо трогает настройку, и плоскость карты разворачивается на сто восемьдесят градусов. – Разве не замечательно? Мы можем наблюдать ее под любым углом, из любой точки. Следи за дорогой, драйвер.

Теперь Белинда летит по Оксфорд-роуд, почти как раньше внутри Тошки. Только вид с высоты.

– Где Колумб? – спрашивает она.

– Колумб – вся эта штука в целом. В чем и его слабость, понимаешь?

– Почему? – Белинда заинтригована.

– Свич стал чересчур силен. За деревьями не видит леса, за кэбами – дороги.

– Знаешь, что он делает какие-то серьезные изменения в карте?

– Вот это как раз меня и раздражает. Мы же оба как бы доставщики – и Гамбо, и Король кэбов. Связь – это сила. Каждый из нас принял обязанности по установлению связи между людьми, а этот мудак берет и использует связь в своих целях. Так что, Белинда нам надо по-быстрому все сделать, ага?

– А что ты можешь сделать?

– Смотри… – Гамбо снова щелкает переключателями, изображение концентрируется на одном из икс- кэбов. – Видишь этот кэб, Белинда? – Спрашивает он. Белинда кивает. – Это мой кэб. Кэб Гамбо Йо-Йо. Волшебный Автобус.

– Такого кэба нет, – говорит Белинда. – Официально. Но все-таки этот старый хипповский кэб тут. Ты же видела снаружи Волшебный Автобус?

– Видела.

– Это мой икс-кэб.

– Не может быть.

– Ты же видишь, что может. Смотри… – Гамбо берет управление, и хиппи-кэб на карте сворачивает налево, с Оксфорд-стрит на Витворт.

– Но кто его водит? – спрашивает Белинда.

Гамбо смеется:

– Я. Никто. Это мнимый кэб. Как раз от него я получаю сведения о карте. Колумб даже не знает, что существует такое волшебное такси.

Белинде кажется, что от того, что она узнала, ее голова сейчас взорвется: это знание противоречит всем ее представлениям о карте.

– Это неправильно, – стонет она.

– Именно. И я могу сделать то же самое для тебя с Тошкой. – Гамбо снова смотрит на часы. 11:52. – Но нужно начинать быстрее, – говорит он ей. – Ну что, Белинда? Ты хочешь обратно на карту?

– Да, да, начинай. Хочу.

Гамбо исполняет соло на грохочущей древней пишущей машинке – провода от ее обнаженных внутренностей любовно вплетаются в общий клубок. Гамбо протягивает руку и не глядя берет из воздуха серебряное перо, не обращая внимания на пробивающий чих. Он сует перо в рот, всасывает внутрь, потом вынимает. Вставляет мокрое перо в разъем покореженного трансформатора. На стене поверх иксерской карты появляется бегущая строка: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЛЕТУЧЕЕ СЕРЕБРО. ПРОБНАЯ ВЕРСИЯ. БУДЬТЕ ДОБРЫ, ЗАПЛАТИТЕ ЗА РЕГИСТРАЦИЮ».

– Шли бы вы на хуй, – заявляет Гамбо.– Информация должна быть бесплатной.

Он что-то настраивает, пока на фоне карты не появляется всплывающее меню, и говорит Белинде:

– Каждое утро в 11:59 карта получает обновление от Совета. Этот момент можно использовать. Через эту дверь мы и пройдем. – Пальцы Гамбо танцуют по клавиатуре. – Аааааааапчххххххиииии!!!!! Извиняюсь. Бля, эта аллергия меня убивает. Скажи-ка мне название для новой улицы.

– Что?

– Белинда, я не шучу. Времени будет мало. Давай, новое название…

– Кривая дорожка, – отвечает Белинда, и из темноты возникает название.

– Есть.

Гамбо открывает на изображении карты дополнительное окно. Ровно 11:57. Пробегает пальцами по клавишам. В окне видно, как совмещается с картой новая улица под названием Кривая дорожка. В другом окне у Гамбо открыта база данных властей. В поле окна втиснуты все последние обновления карты. Гамбо располагает окно Кривой дорожки над окном Совета. Потом объединяет их. Теперь Кривая дорожка зарегистрирована как новая дорога, которая сегодня должна быть открыта.

– Не волнуйся, – говорит он Белинде. – Все наши данные зашифрованы по-черному. Скажи мне икс-кэб номер Тошки, пожалуйста.

Белинда называет номер, потом Гамбо Йо-Йо перетаскивает иконку икс-кэба с панели над изображением. Он объединяет иконку с номером и помещает ее на мнимую улицу Кривая дорожка. Уже 11:59, и Гамбо с Белиндой молча смотрят, как карта всасывает в себя обновления из Совета.

– Ну вот, драйвер, – говорит Гамбо. – Ты на связи. Белинда придвигается к изображению. По карте Улья носятся ярко-желтые иконки. На востоке от города в месте, где раньше не было ни одной дороги, появилась новая улица, Кривая дорожка, и на этой улице торчит затемненная иконка ее собственного кэба, Тошки,