Я затеял это представление по разным причинам. Во-первых, я подозревал, что не только Шаба и Мсалити, но и другие в этом зале могут понимать горианский, а мне было важно, чтобы меня действительно считали посланником с Телетуса. Во-вторых, забавно попробовать себя на дипломатическом поприще. Не каждый день выпадает такой случай. Судя по лицам, я заключил, что речь моя ничем не отличалась от множества подобных речей, пустых и многословных. Это меня порадовало. В-третьих, я не без злорадства наблюдал за тем, как изворачивается Мсалити.

По знаку Мсалити убару вручили дары в маленьком сундучке. Била Хурума принял подношение и велел отложить его в сторону. Затем, если верить переводу Мсалити, он сообщил мне, что приветствия Телетуса приняты, что его убарат тоже приветствует жителей острова, что он, Била Хурума, ценит нашу заинтересованность в будущем его убарата и что в течение ближайших десяти дней его визирь по торговым делам переговорит со мной. По примеру тех, кто обращался к убару до меня, я убрался с глаз убара, пятясь, улыбаясь и кланяясь.

Следующий посланник был из Бази. Он преподнес Биле Хуруме четыре сундука золота и десять чернокожих рабынь, обнаженных и увешанных золотыми цепочками. Это мне не понравилось. Я подумал, что Мсалити мог бы подобрать для меня более солидные дары. Посланнику Бази встреча с визирем по торговле была обещана в течение пяти дней.

Вскоре после этого в заседании суда был объявлен перерыв. Мне показалось, что внимание Билы Хурумы привлекла одна рабыня. Для нее будет лучше, если она успела чему-то научиться. Не так-то просто доставить удовольствие убару.

Мы с Мсалити остались вдвоем в огромном круглом зале под травяным куполом. Я вложил в ножны клинок – при выходе аскари вернул мне оружие.

Мсалити кипел от негодования:

– Почему ты не убил Шабу?! Разве не таков был наш план?!

– Это был не мой план, – сказал я. – Это был твой план. У меня план иной.

– Я сейчас же верну тебя на канал! – в бешенстве пригрозил визирь.

– Это будет нелегко, – усмехнулся я. – Ты ведь только что во всеуслышание объявил, что я посланник Телетуса. За что, кстати, я тебе благодарен.

Он взревел от бессильного гнева.

– Ну, не думал же ты в самом деле, – продолжал я, – что я окажусь таким дураком! Неужели не ясно, что, убей я Шабу, ты в тот же миг приказал бы аскари уничтожить меня – и остался бы единственным, кто знает о кольце.

– Ты думал, что я предам тебя? – возмутился он.

– Ясное дело. Ты ведь так и собирался поступить? Скажи честно.

– Да.

– Вот видишь, в тебе еще сохранились остатки совести.

Я сдвинул ножны-рукав и обнажил клинок.

– Если ты меня убьешь, делу это не поможет, – сказал Мсалити.

– Я просто проверяю ножны, – ответил я и спрятал клинок.

– По-моему, мы должны работать вместе.

– Согласен. – Я снова обнажил оружие. Мсалити не сводил глаз с кинжала.

– Что ты задумал?

– Надо действовать быстро, – ответил я. – Неизвестно, сколько времени у нас осталось. Визирь Билы Хурумы скоро сообразит, что я ничего не смыслю в торговых делах и мало что знаю о Телетусе. Так что нужно спешить.

– Я так и не понял, что ты намерен делать.

– Объясняю. Кольцо у Шабы. Покажи мне его покои, и я этой же ночью добуду кольцо.

– Шаба знает, что ты во дворце. Он будет начеку.

– Тогда пошли кого-нибудь другого.

– О кольце, кроме Шабы, знаем только мы с тобой.

– Вот именно, – подтвердил я.

– Вечером я покажу тебе, где его комната.

– Отлично.

– Чем ты докажешь, что не собираешься меня обмануть?

– Ничем, – честно ответил я.

– Это самая удачная часть твоего плана, – прошипел он.

– Мне он тоже нравится. Кстати, если хочешь сам пробраться в покои Шабы, никто не станет тебе мешать.

– Если мне не повезет, моей карьере во дворце придет конец!

– Несомненно, – заверил его я. – Более того, если тебе не повезет настолько, что ты наткнешься на кольцо-клык Шабы, конец придет не только твоей карьере. В нем яд канды.

– Похоже, выбора у нас нет, – проворчал Мсалити.