Она насмешливо смотрела на меня.

– А ты знаешь, что такое рабыня для удовольствий?

– Да.

– Это самка человеческого рода, но выращенная как животное, ради своей красоты и страстности.

– Знаю.

– Это животное, выведенное для удовольствия мужчины, выращенное для удовольствия своего хозяина.

Я ничего не ответил.

– В моих жилах, – сказала она, – течет кровь такого животного. В моих жилах кровь рабыни для удовольствий. – Она засмеялась. – А ты, Тарл Кабот, хозяин. Мой хозяин.

– Нет, – сказал я.

Она насмешливо приблизилась ко мне.

– Я буду служить тебе как рабыня для удовольствий.

– Нет.

– Да. Я буду послушной рабыней для удовольствий. – И она подняла ко мне свои губы.

Я удерживал ее руками на расстоянии.

– Попробуй меня, – сказала она.

– Нет.

Она засмеялась.

– Ты не сможешь отказаться от меня.

– Почему? – спросил я.

– Я тебе этого не позволю. Видишь ли, Тарл Кабот, я решила, что ты будешь моим рабом.

Я оттолкнул ее от себя.

– Ну, хорошо! – воскликнула она. Глаза ее сверкали. – Хорошо, Кабот, тогда я завоюю тебя!

И в этот момент я снова ощутил тот запах, который чувствовал в коридоре за пределами комнаты; я прижался губами к губам Вики, впился в ее губы зубами, откинул ее назад, так что только моя рука не давала ей упасть на каменный пол, услышал ее удивленный болезненный крик, а потом гневно отбросил ее на соломенный рабский матрац, лежавший в ногах спального возвышения.

Теперь мне казалось, что я понял их замысел, но они пришли слишком быстро! У нее не было возможности выполнить свое задание. Но если бы я не сосредоточился, могло бы быть труднее.

Я по-прежнему не поворачивался к входу.

Запах усилился.

Вика в страхе скорчилась на рабском матраце, в тени рабского кольца.

– В чем дело? – спросила она. – Что случилось?

– Значит ты должна завоевать меня?

– Не понимаю, – она запиналась.

– Ты негодное орудие царей-жрецов.

– Нет, – сказала она, – нет!

– Сколько мужчин ты завоевала для царей-жрецов? – Я схватил ее за волосы и повернул к себе лицом. – Сколько?

– Не нужно! – Она заплакала.

Мне хотелось разбить ее голову о каменную платформу, потому что она предательская, соблазнительная, злая женщина, достойная только ошейника, наручников и хлыста!

Она качала головой, как бы отрицая не высказанные мною обвинения.

– Ты не понимаешь, – сказала она. – Я люблю тебя!

Я с отвращением отбросил ее от себя.

Но по-прежнему не смотрел на вход.

Вика лежала у моих ног, с угла ее губ стекала струйка крови – знак моего жестокого поцелуя. Полными слез глазами она смотрела на меня.

– Пожалуйста, – сказала она.

Запах все усиливался. Я знал, что он близко. Как это девушка его не замечает? Разве это не часть ее плана?

– Пожалуйста, – повторила она, протянув ко мне руку. Лицо ее было залито слезами, в голосе звучали рыдания. – Я люблю тебя.

– Молчи, рабыня, – сказал я.