она? Роб кусал ногти, пытаясь вычислить, пытаясь сложить вместе кусочки головоломки.

Кристина разговаривала живо и вполне здраво.

— Вам точно не требуется медицинская помощь? — спросил Дули, наклонившись к ней.

— Нет! Со мной все прекрасно. Я же говорила. Мне не причинили вреда.

В разговор вклинился Бойжер.

— Как они доставили вас в Ирландию?

— В багажнике машины. На пароме, судя по тошнотворному запаху дизельного топлива и морской воды.

— Вас засунули в багажник?

— Как видите, я уцелела. Всего несколько часов в машине, а потом судно.

— Ну, мы примерно так и предполагали, — заявил Форрестер. — Они переплыли из Британии в Ирландию на пароме, чтобы избежать таможенного контроля. Мисс Мейер, я знаю, это тяжело, но нам необходимо срочно выяснить все, что возможно.

— Как я уже говорила, детектив, со мной все в порядке. Спрашивайте о чем угодно.

— Хорошо. Что вы помните? Вам известно, когда бандиты разделились? Мы знаем, день или два они держали вас с Лиззи вместе в Англии. Есть хоть какое-то представление, где именно?

— Мне очень жаль. — Кристина говорила немного странно, заметил Роб: отрывисто, резко. — Я понятия не имею, где мы находились. Возможно, где-то около Кембриджа. Первая поездка была недолгой, примерно с час. Мы с Лиззи были в багажнике. Потом они вытащили нас, завязали рты и надели мешки. Бандиты много разговаривали, и я догадалась, что они разделились. Спустя полтора суток, наверно. Трудно сказать, когда ты с мешком на голове и дрожишь от ужаса.

Форрестер спокойно улыбнулся, но Роб чувствовал, что детектив изо всех сил пытается уразуметь логику событий.

— Я все равно пока не понимаю, — сказал Бойжер. — Ради чего целый спектакль? Несчастная женщина на видео, кол в саду, когда главарь угрожал убить девочку. К чему?

— Возможность терзать Роба психологически, — ответила Кристина. — Полностью в стиле Клонкерри. Он псих, склонный к пафосу и театральности. Я провела рядом с ним какое-то время. Поверьте, не лучшие часы моей жизни.

Они с Робом посмотрели в глаза друг другу.

— Он ни разу не прикоснулся ко мне. Возможно, он вообще лишен сексуальности. Одно знаю точно: по натуре он эксгибиционист. Хвастун. Любит все делать напоказ. Заставляет страдать и свои жертвы, и тех, кто их любит…

Форрестер встал и подошел к окну. Мягкое ирландское солнце осветило его лицо. Он повернулся и сказал:

— Человеческие жертвоприношения традиционно совершались на публике. Де Савари мне рассказывал. Как он выразился? Искупительная сила жертвоприношения исходит лишь в том случае, если оно совершается на глазах у зрителей. Ацтеки затаскивали людей на верхушки пирамид, чтобы весь город мог видеть, как у них вырывают сердца. Правильно?

— Да, — ответила Кристина. — Или вспомним погребальные суда у викингов — очень публичная церемония ритуального убийства. Или насаживание на кол в Карпатах — и снова публичное действо. Жертвоприношения для того и предназначались, чтобы их видели. Люди, короли, боги. Театр смерти. Именно это и нравится Клонкерри — растянутая во времени, демонстративная и очень изощренная жестокость.

— Именно это он планировал и для вас, Кристина, — мягко сказал Форрестер. — Публично насадить на кол.

— В саду дома. Вот только его банда в Ирландии напортачила.

— Как так?

— Они начали спорить и стрелять, — объяснил Дули. — Думаю, без него — без лидера — бандиты утратили контроль над ситуацией.

— Но здесь возникает другой вопрос, — сказал Бойжер. — Почему Клонкерри оставил своих подельников в Ирландии, почти наверняка зная, что их схватят или даже перестреляют?

Роб рассмеялся с оттенком горечи.

— Еще одно жертвоприношение. Он пожертвовал собственными людьми. Публично. Скорее всего, смотрел, как полицейские убивают их. По всему дому установлены камеры. Хорошо представляю, как он радовался, сидя у компьютера.

Пора было перейти к главному вопросу, что и сделал Бойжер.

— Итак, где Клонкерри? Где он, черт побери?

Латрелл переводил взгляд с одного полицейского на другого. Наконец высказался Дули:

— Видимо, в Англии?

— Или в Ирландии, — заметил Бойжер.

— Мне кажется, он во Франции, — добавила Кристина.

Форрестер насупил брови:

— Поясните.

— Когда я сидела там, связанная и с мешком на голове, то слышала, как он снова и снова заговаривал о Франции и своей семье. Он ненавидел родню, семейные тайны и все такое. Свое ужасное наследие. Основная тема его бесед — как сильно презирает близких, в особенности мать… и ее дурацкий дом во Франции.

— Иногда мне приходит в голову… — Бойжер выразительно посмотрел на Форрестера, и тот угрюмо кивнул. — Может, женщина на видео, которую он убил, его мать?

— Господи!

В комнате воцарилось молчание. Первым его прервал Роб:

— Но разве французская полиция не держит под наблюдением дом его родителей?

— Предполагается, что да, — ответил Бойжер. — Но мы связываемся с ними отнюдь не ежечасно. И они вполне могли упустить мать, если она тайком покинула дом.

Внезапно в разговор вмешалась Салли:

— Но как он мог добраться туда? На частном самолете? Вы сказали, что контролируете все авиарейсы.

Форрестер вскинул руку.

— Мы проверяли все отчеты авиадиспетчерских служб. Поддерживали постоянный контакт со всеми частными аэродромами в восточной Англии. Денег у преступников хватило бы на любой самолет. Марсинелли имел лицензию; может, и Клонкерри тоже. Тут вот какая проблема… — Он вздохнул. — В Объединенном Королевстве тысячи частных самолетов, а в Западной Европе десятки тысяч. Если Клонкерри под чужой фамилией успешно летал несколько месяцев, а может, целый год, как его поймать? Он имеет визу, все честь по чести. И вторая проблема: все искали шайку мужчин в машине или на частном самолете, а не парня, который летал один… — Он задумчиво потер подбородок. — Не думаю, что Франция позволила бы ему проскочить между пальцев — все крупные аэродромы начеку. Но в принципе такое возможно.

— Эти рассуждения не приближают нас к нему! — взорвался Роб. — Клонкерри может быть в Британии, Франции или Ирландии. Прекрасно. Надо обыскать всего три страны. Моя дочь по-прежнему у него. И возможно, он убил собственную мать. Что нам-то делать?

— А как насчет вашей подруги в Турции, Исобель Превин? — спросил Форрестер. — Она чего-нибудь достигла в поисках Черной Книги?

В душе Роба вспыхнула надежда, смешанная с отчаянием.

— Ночью я получил от нее сообщение. Она говорит, что близка к цели. Это все, что мне известно.

Солнце вспыхнуло на светлых волосах Салли, когда она наклонилась вперед.

— Что насчет Лиззи, вот главное? Хватит Черной Книги. Кого она волнует? Что Клонкерри собирается сделать с Лиззи? С моей дочерью?

Кристина подошла к дивану и мягко обняла Салли.

— Лиззи сейчас в безопасности. Я ему не нужна, потому что я всего лишь подруга Роба. Игрушка.