кольцами с такой силой, что могут задушить и здоровую свинью (ходили слухи даже про быка). В лесах Амазонки анаконды достигают тридцати футов в длину, а по свидетельству Каррея, встречаются удавы длиной в сорок семь футов, а толщиной чуть ли не с бочонок.
Если бы на жангаде, не дай Бог, появилась анаконда, она, пожалуй, была бы не менее опасна, чем кайман!
К счастью, нашим путешественникам не пришлось встретиться ни с электрическими угрями, ни с удавами, и плавание по затопленному лесу, длившееся около двух часов, закончилось без происшествий.
Прошло три дня. Жангада приближалась к Манаусу. Еще сутки, и она подойдет к устью Риу-Негру, где располагается столица провинции Амазонки.
В самом деле, двадцать третьего августа, в пять часов вечера гигантский плот остановился перед северным мысом острова Мурас, у правого берега Амазонки. Оставалось только пересечь наискосок реку и, преодолев расстояние в три мили, войти в гавань. Но лоцман Араужо вполне резонно не захотел двигаться дальше ввиду приближения ночи.
Половина пути осталась позади, и по этому поводу решили устроить праздничный обед, а заодно отпраздновать и помолвку Фрагозо с прелестной Линой.
Вместе со всей почтенной семьей Гарралей за стол сел и Торрес. На этот раз он был молчалив. Бенито исподтишка наблюдал за ним. Бразилец пристально смотрел на Жоама, и глаза его светились странным блеском. Так хищник старается заворожить свою жертву, прежде чем броситься на нее.
Обед начался весело. Лина оживляла его своим радостным смехом, Фрагозо — забавными шутками. Отец Пассанья приветливо поглядывал на маленькое общество, которое он так любил, и на две юные пары, союз которых ему предстояло благословить.
— Ешьте, ешьте, падре! — сказал ему Бенито.— Наша повариха не ударила в грязь лицом. А вам надо набираться сил, чтобы обвенчать сразу столько людей!
— Ничего, сын мой,— отвечал отец Пассанья.— Найди и ты добрую девушку, которая согласится выйти за тебя. Тогда посмотрим, достанет ли у меня сил обвенчать заодно и вас!
— Прекрасный ответ! — вскричал Маноэль.— Выпьем за скорую свадьбу Бенито!
— Мы подыщем ему в Белене хорошенькую невесту,— весело подхватила Минья,— тогда он не отвертится — все так все!
— За свадьбу господина Бенито! — провозгласил Фрагозо, готовый переженить всех на свете заодно с собой.
— Они правы, сынок,— поддержала Якита.— Я тоже выпью за твою свадьбу, и дай Бог, чтобы ты был так же счастлив, как мы с твоим отцом!
— И, надо надеяться, будете всегда,— вставил вдруг Торрес и, ни с кем не чокнувшись, залпом выпил стакан портвейна.— Каждый из нас — кузнец своего счастья.
Трудно сказать почему, но это пожелание из уст бразильца произвело на всех тягостное впечатление. Желая рассеять его, Маноэль в шутку сказал:
— Послушайте, падре, раз уж на то пошло, нет ли на жангаде еще, кого надо бы обвенчать?
— Как будто нет,— ответил падре Пассанья.— Вот разве Торрес… Вы, кажется, не женаты?
— Нет, я всегда был холостяком!
Бенито и Маноэлю показалось, что, произнося эти слова, Торрес бросил взгляд в сторону Миньи.
— Что же мешает вам жениться? — продолжал отец Пассанья.— В Белене можно найти подходящую по возрасту жену и попробовать устроиться в городе. Семейная жизнь куда лучше бродячей.
— Вы правы, падре,— ответил Торрес,— я бы не отказался! К тому же добрый пример заразителен. Но я никого не знаю в Белене, и устроиться мне будет очень трудно, если не помогут какие-нибудь особые обстоятельства.
— А сами-то вы откуда? — спросил Фрагозо, который все не мог отделаться от мысли, что уже встречался с этим человеком.
— Из провинции Минас-Жераис.
— А родились?
— В Тижоке — главном городе Алмазного округа.
Всякого, кто взглянул бы в ту минуту на Жоама Гарраля, поразил бы его пристальный взгляд, скрестившийся со взглядом Торреса.
Глава XIX
СТАРАЯ ИСТОРИЯ
Фрагозо, продолжая разговор, спросил:
— Как, вы родились в самой Тижоке?
— Да,— подтвердил Торрес.— Вы тоже оттуда?
— Нет, я с побережья Атлантического океана и родился на севере Бразилии.
— А вам незнакомы те места, господин Маноэль? — спросил бразилец.
В ответ молодой человек лишь отрицательно покачал головой.
— А вы, господин Бенито? — обратился Торрес к младшему Гарралю, явно стараясь втянуть того в разговор.— Вы никогда не посещали Алмазный округ хотя бы из любопытства?
— Нет,— отрубил Бенито.
— Ах, как бы мне хотелось там побывать! — воскликнул Фрагозо, который, сам того не замечая, подыгрывал Торресу.— Уж я бы нашел хоть один драгоценный камень!
— И теперь были бы богаты? — заметила Лина.
— Ясное дело!
— Так вот, если б вы были богаты три месяца тому назад, вам бы и в голову не пришла мысль о той лиане, правда?
— А если б мысль о ней не пришла мне в голову,— вскричал Фрагозо,— не пришла бы ко мне и очаровательная девушка, которая… Нет, воистину, что Бог ни делает — все к лучшему!
— Теперь вы убедились в этом, Фрагозо,— проговорила Минья,— ведь Господь послал вам мою милую Лину! Алмаз за алмаз, стало быть, вы ничего не потеряли.
— Напротив, сударыня,— с изысканной любезностью ответил ей Фрагозо,— я только выиграл!
Торрес, не желавший, как видно, менять тему разговора, заговорил снова:
— А ведь в Тижоке бывало, что люди в одночасье становились богачами, и многие теряли от этого голову. Слыхали ли вы когда-нибудь о знаменитом алмазе из Абаэте, оцененном более чем в два миллиона рейсов? Так вот, тот самый камешек, весом в унцию, был найден в бразильских копях! И нашли его три преступника, приговоренных к пожизненной ссылке. Нашли случайно, в реке Абаэте, за девяносто лье от Серро-де-Фрио.
— Они разбогатели?— спросил Фрагозо.
— Как бы не так! — ответил Торрес.— Они передали камень управляющему копями. После оценки португальский король Жоао Шестой[53] повелел его просверлить, чтобы надевать на шею в торжественных случаях. А ссыльные получили свободу — и только. Однако человек более изворотливый мог бы воспользоваться редкой удачей.
— Например, вы? — сухо спросил Бенито.
— Почему бы и нет? — Торреса было не так-то просто смутить.— А вам приходилось бывать в Алмазном округе? — обратился он вдруг к Жоаму Гарралю.
— Никогда,— ответил тот, глядя в упор на своего гостя.
— Очень жаль! Не мешало бы когда-нибудь съездить туда. Получите большое удовольствие, уверяю вас. Алмазный округ вклинивается в самое сердце Бразилии точно огромный парк двенадцати лье в окружности. Своей природой — растительностью, песчаными пустошами в кольце высоких гор — он резко
