— Для того чтобы идти… куда? — сказал Жюэль.

— Боюсь, что к дьяволу! — ответил Трегомен. — Ничего не поделаешь, Жюэль, приходится терпеть! Люди отовсюду возвращаются, им и дьявол не страшен!.. Через несколько дней мы будем в Дакаре, а из Дакара поплывем в самую глубину Гвинейского залива.

— Еще неизвестно, сможем ли мы сразу выбраться из Дакара. В тех местах нет регулярных рейсов. Вполне может статься, что мы там задержимся на несколько недель, и, если мой дядя воображает…

— Не сомневайся — воображает!..

— …что добраться до второго островка очень просто, то он ошибается!.. Знаете, о чем я думаю, господин Трегомен?

— Нет, мой мальчик, но если ты скажешь…

— Так вот, я думаю, что мой дедушка Томас Антифер лучше бы сделал, если бы оставил этого проклятого Камилька на скалах Яффы…

— О Жюэль! Этот несчастный человек…

— Если бы дедушка его там оставил, этот египтянин не завещал бы миллионы своему спасителю, и если бы он их не завещал, то дядя не гонялся бы за ними, и Эногат была бы моей женой!

— Все это так, — ответил Трегомен. — Но, если бы ты сам там был, Жюэль, ты точно так же спас бы жизнь несчастному паше, как и твой дедушка… Смотри, — прибавил он, указывая на блестящую точку по бакборту, — что это за огонь?

— Это огни мыса Спартель[168], — ответил молодой капитан.

И в самом деле, это был тот самый маяк, расположенный на крайней западной точке Африканского континента, который содержится на средства нескольких европейских государств; это первый из цепи маяков, освещающих своими огнями африканские воды.

Подробный рассказ о рейсе «Каталана» занял бы слишком много места. Погода чрезвычайно благоприятствовала плаванию. Ветер дул с материка, так что можно было держаться на небольшом расстоянии от берега. При спокойном море, подернутом легкой зыбью, нужно было быть действительно самым чувствительным из всех омаров, чтобы страдать от морской болезни, несмотря на такую превосходную погоду!..

Берег не исчезал из поля зрения. Отчетливо проступали возвышенности Мекнеса, Могадора, гора Тезат, высота которой над уровнем моря достигает тысячи метров, Тарудант и мыс Джуби, замыкающий марокканскую границу.

Жильдасу Трегомену не удалось увидеть Канарские острова, так как «Каталан» прошел в пятидесяти милях от Фуэртевентуры, ближайшего из этой группы островов, но зато, перед тем как пересечь тропик Рака, он мог приветствовать мыс Бохадор.

2 мая после полудня показался мыс Блан. На следующее утро, с первыми лучами зари, промелькнул Портендик, и наконец взорам путешественников открылись сенегальские берега.

Как известно, все пассажиры направлялись в Дакар, поэтому «Каталану» не пришлось останавливаться в Сен-Луи, столице этой французской колонии.

Впрочем, Дакар в морском отношении, видимо, более значительный порт, чем Сен-Луи. Большинство трансатлантических пароходов, обслуживающих Рио-де-Жанейро в Бразилии и Буэнос-Айрес в Аргентинской республике, останавливаются здесь, перед тем как пуститься в плавание через океан. Дядюшке Антиферу, конечно, легче будет найти в Дакаре судно, которое поможет ему добраться до Лоанго!

Наконец 5 мая около четырех часов утра «Каталан» обогнул знаменитый Зеленый мыс, находящийся под той же широтой, что и одноименные острова. Обойдя затем треугольный полуостров, по форме напоминающий приспущенный флаг, пакетбот достиг самой крайней точки Африканского континента в Атлантическом океане. Вслед за тем в правом углу полуострова показался Дакар. Таким образом, считая от «Алжерра», о котором так сожалел Жильдас Трегомен, пакетбот покрыл расстояние в восемьсот лье.

Поскольку Сенегал принадлежит Франции, Дакар можно назвать французской землей. Но как далека была Франция! 

Жильдас Трегомен никогда бы не поверил, что в один прекрасный день будет разгуливать с Жюэлем по набережной Дакара. А между тем не кто иной, как он, осматривал порт, защищенный двойным молом из гранитных глыб, в то время как дядюшка Антифер и банкир Замбуко, столь же неразлучные, как Бен-Омар и Саук, направлялись к французскому пароходному агентству.

Вполне достаточно и одного дня, чтобы ознакомиться с этим городом, не представляющим ничего особенно примечательного. Имеется там довольно красивый общественный сад, крепость, служащая казармой для гарнизона, больница Бель-Эр, расположенная на высоком холме, куда администрация помещает заболевших желтой лихорадкой. Если бы нашим путешественникам пришлось задержаться подольше в Дакаре, эти дни показались бы им бесконечностью.

«Но не надо жаловаться на судьбу», — утешали друг друга Жильдас Трегомен и Жюэль. И они прохаживались по набережной, бродили по залитым солнцем улицам, которые содержались в чистоте благодаря заключенным, работавшим под присмотром надзирателей.

Но больше всего наших путешественников, конечно, интересовали суда, курсировавшие между Бордо и Рио-де-Жанейро; в 1862 году эти пакетботы принадлежали так называемой Имперской экспедиции по перевозке пассажиров и грузов. Дакар еще не был в те годы значительным перевалочным пунктом, каким он стал впоследствии, хотя и тогда уже торговые обороты Сенегала исчислялись в двадцать пять миллионов франков, причем большую часть из них пускали в оборот французские колонисты. Жителей в городе было не больше девяти тысяч, но со временем население возросло благодаря работам, предпринятым для улучшения порта.

Трегомену, никогда не видавшему сенегальских негров, теперь довелось с ними познакомиться на улицах Дакара. Крепкое телосложение и густые курчавые волосы, лежащие шапкой на плотном черепе, позволяют туземцам безнаказанно переносить палящее сенегальское солнце.

Жильдас Трегомен, не в пример местным жителям, изнемогал от зноя. Он закрыл голову большим клетчатым платком, который кое-как заменял ему зонтик.

— Господи, какая жара! — восклицал он. — Нет, я не создан для жизни под тропиками!

— Это еще что, господин Трегомен, — отвечал Жюэль, — а вот когда мы попадем в Гвинейский залив, на несколько градусов южнее экватора…

— Там я наверняка расплавлюсь, — сказал толстяк, — и привезу домой только кожу да кости!.. Впрочем, — добавил он с доброй улыбкой, отирая лившийся ручьями пот, — меньше никак уж не привезешь, не так ли?

— О! Вы уже похудели, господин Трегомен, — заметил молодой капитан.

— Ты находишь?.. Ба! Не так-то просто мне будет превратиться в скелет! По-моему, даже лучше быть худым, когда забираешься в такие страны, где люди питаются человеческим мясом… Как ты думаешь, есть еще людоеды на берегу Гвинейского залива?

— Теперь их не так много… по крайней мере, я надеюсь! — ответил Жюэль.

— Хорошо, мой мальчик, постараемся не искушать туземцев нашей полнотой! И затем — кто знает, не придется ли после второго островка искать третий… в таких странах, где поедают друг друга даже родственники…

— Как в Австралии или на островах Тихого океана, господин Трегомен!

— Да! Говорят, там все туземцы людоеды!

Достойный Трегомен отчасти был прав, так как в этих странах действительно распространен ужасный обычай людоедства[169].

Но думать о том, что дядюшка Антифер дойдет до такого безумия и отправится искать свои