взгляда блестящих глаз… да, совсем кисло.

Буйвол, поигрывая дубинкой, сказал: – Дай его мне, Рафаэль. Я его разомну маленько. Рафаэль промолчал. Он внимательно разглядывал пленника, думал: вот еще одна проблема. Подошел Горбач, с похабной улыбочкой попросил:

– А мне, Рафаэль, отдай его бабу. Я бабу маленько… разомну.

– Успеешь еще, – бросил Рафаэль. А пленник мгновенно напрягся, произнес глухо: – Если кто пальцем ее тронет – убью.

Гурон сказал: если кто пальцем ее тронет – убью. Он отлично отдавал себе отчет в неубедительности своей угрозы. Это только в кино безоружный герой в одиночку вступает в схватку с несколькими противниками и выходит победителем. В кино это возможно. Кино и есть кино. А в жизни схватка с четырьмя… хрен там – с пятью! Пятый, вон он, на крыльце стоит… а от ворот идет шестой… итого, с шестью вооруженными противниками, да плюс – собачка… А собачка – это серьезно. Людей еще можно как-то отвлечь, обмануть и, поймав момент, начать работать, вращаясь внутри группы, как белый молот. Шансы невелики, но они есть. А собаку обмануть, практически, нельзя. При первом же резком движении она вцепится в руку или ногу, лишит свободы движения… на две-три секунды, но людям хватит этого времени, чтобы опомниться, наброситься скопом, заломать, забить, застрелить… В общем, исход такой схватки предопределен.

Пока обыскивали, Гурон незаметно осматривался: довольно большой участок земли, обнесенный двухметровой кирпичной стеной, кирпичный же двухэтажный дом, в стороне – какие-то хозяйственные постройки, штабель досок, поддон с кирпичом, котлован в земле – наверно, под бассейн… все новое, необжитое, неуютное. Из растительности – несколько сосен, группа елочек в углу участка, да высокая, местами по пояс, трава.

Гурона обыскали, вывернули карманы, вытащили все, что там было.

– Ты кто? – спросил Рафаэль.

– Прикажи, чтобы отпустили женщину, Рафаэль. Тогда будем разговаривать.

Рафаэль подумал: дерзкий мужик.

– Ты не борзей, – сказал Рафаэль. – А то быстро спесь собьем – пустим на круг твою телку… ну-ка, вытащите ее из машины.

Горбач ухмыльнулся, склонился к дверце и произнес: кис-кис-кис. Наташа сжалась в комок, Горбач схватил ее за руку и выдернул из салона. Толкнул ее в сторону Буйвола. Буйвол поймал, вопросительно посмотрел на Рафаэля… Рафаэль усмехнулся. Буйвол принял эту усмешку за разрешение и демонстративно отвесил Наташе пощечину.

Гурон подобрался… Буйвол бил не сильно, он, можно сказать, только обозначил удар, чтобы сбить спесь с этого отморозка, показать, кто здесь хозяин. Наташа сказала: ах!

Гурон подобрался, собака сразу оскалила зубы, в поясницу уперся ствол пистолета, время остановилось. В этот момент за воротами раздался звук автомобильного двигателя, и пропел клаксон.

– Посмотри, Ганс, кого там принесло, – приказал Рафаэль. Ганс – морда конопатая – пошустрил к воротам.

Гурон мучительно соображал: что делать? Что, черт побери, можно сделать?

Ганс тем временем выглянул в «форточку» и спустя несколько секунд отворил дверь в воротах. Быстро вошел молодой крепкий мужик в кожаной куртке и штанах «адидас»… все собравшиеся во дворе смотрели на него. Только овчарка не сводила глаз с Гурона, да ствол пистолета упирался в поясницу.

Мужик подошел к Рафаэлю и что-то негромко – Гурон не расслышал – сказал ему на ухо. Рафаэль спросил: точно?

– Точно, – ответил вновь прибывший.

– Уроды, – сказал Рафаэль зло. Потом приказал: – Этих запереть в гараже. Некогда сейчас с ними, есть дела поважнее. А с ними будем разбираться утром.

Буйвол, Горбач, Червонец и Тайсон повели Гурона и Наташу в глубину участка, к постройкам. Червонец подталкивал Гурона стволом ТТ, рядом шла овчарка. В спину светили установленные на доме прожектора, впереди двигались по дорожке уродливые раздвоенные тени.

Под конвоем прошли метров двадцать пять, остановились у металлических ворот гаража. Тайсон вытащил из пробоя ржавый болт, распахнул половинку створки: заходи.

– Погоди, – сказал Буйвол. – Дай-ка гляну, чего тут.

– Чего там глядеть? – ответил Тайсон. – Тут строители свое барахло держат.

– Вот именно. Может, они здесь пулемет держат.

Тайсон повернул рычажок рубильника, из приоткрытой створки на землю упал свет. Буйвол вошел внутрь, загремел каким-то железом. Потом выбросил наружу лом, две лопаты, вынес два ящика с инструментом и бензопилу, недовольно сказал:

– Видишь, Тайсон, что ты ему хотел оставить?

Тайсон почесал в затылке, Горбач ухмыльнулся:

– Боишься, Буйвол, что он нас бензопилой перемочит? Это ты видика насмотрелся.

– Мудак! С ломом и лопатой он за ночь отсюда выберется… понял, мудачок?

Горбач окрысился:

– Ты, Буйвол, базар фильтруй.

А Тайсон примирительно сказал:

– Да ладно… даже если он замастрячит подкоп, Грета его не выпустит.

Гурона и Наташу втолкнули в гараж, створка ворот закрылась, заскрежетал болт в пробое. Через несколько секунд погас свет. Голос Тайсона приказал:

– Охранять, Грета. А голос Буйвола злорадно произнес: – Утром за вас возьмемся… и за тебя, крутой, и за твою мамзель особенно.

Свет погас, голоса и шаги стихли… и тогда Наташа заплакала. Гурон растерялся, Гурон подошел, обнял за плечи, погладил, как ребенка, по голове.

– Не плачь, Наташа, – сказал он. – Не плачь, все будет хорошо.

– Мне страшно, Индеец.

В гараже плавал полумрак, свет проникал через три узких, вытянутых, как бойницы, незастекленных проема высоко над головой… и плакала женщина.

Гурон стиснул зубы. Гурон дал себе слово, что обязательно вытащит ее отсюда. Во что бы то ни стало он вытащит ее отсюда… Тут же пристыдил себя: не обещай того, в чем не уверен стопроцентно.

Кое-как он успокоил Наташу, наврал, что Чапай уже принимает меры к розыску. Перепуганная женщина приняла его слова на веру. Даже не задалась вопросом: а откуда Чапов знает, что они в беде? Когда Гурону удалось хоть немного успокоить женщин у, он приступил к работе – осмотру гаража.

Гараж был совершенно новым, еще не оборудованным внутри. Посредине, напротив ворот, была яма со стальным кессоном, прямо за ней стояла ручная лебедка – видимо, строители пользовались ею, когда затаскивали кессон. Рядом стоял сварочный аппарат и маленькая циркулярка, под ней золотился холмик пахнущих сосной опилок. В углу стояли банки с краской, лежал штабелек досок, ящики с гвоздями, несколько листов битого стекла, обрезки провода. На гвоздях висели ватники, и еще какие-то шмотки. Видимо, рабочая одежда строителей. Гурон бесцеремонно обыскал карманы. Нашел пачку «беломора» с десятком папирос, спички и даже полбутылки со спиртным. Судя по запаху – с самогоном. Гурон с удовольствием закурил, спросил:

– Хотите выпить, Наташа?

– Выпить?

– Выпить. Напиток, правда, не самый изысканный, но вам станет полегче.

Она колебалась, но он уже нашел под досками стакан, тщательно промыл его самогоном и налил ей сразу полстакана… вспомнил: чуть больше суток назад точно так же «отпаивал» Паганеля. Почти силой Гурон влил в нее самогон, потом хлопал по спине, «проталкивая» спиртное внутрь.

– Индеец, – спросила она, справившись с пойлом, – что с нами будет? Нас убьют?

– Нет. Вам, Наташа, лучше поспать. Я постелю вам на досках. Они пахнут очень вкусно – сосной пахнут… я постелю вам ватники, и вы поспите.

– Я не смогу уснуть.