обхватил левой рукой за горло, прильнул к его спине и приставил нож под лопатку, но тут же тело араба дернулось. Гурон физически ощутил, как пуля вонзилась в его «щит», неслышно матюгнулся.

Из-под тела португальца вдруг вырвался язык пламени – яркий, коптящий. Гурон увидел, что кожаный бросил на пол свой пистолет и метнулся в коридор. Араб в руках Гурона обмяк, начал опускаться на ковер. Гурон оттолкнул тело, швырнул в кожаного нож… не попал.

Перепрыгнув через тела, через пламя, бросился следом. Догнал кожаного только у двери, когда тот уже отодвигал засов. Быстро сломал шейные позвонки, обессиленно опустился рядом с мертвецом.

Ковер на полу разгорался, помещение наполнялось дымом. Гурон быстро обыскивал трупы. Он искал документы… хоть какие-нибудь документы… но не нашел ничего и зло выматерился, пробормотал: вот и разжился паспортом, простофиля.

Он быстро осмотрел костюм. Пиджак и брюки в крови, никуда не годится. Он снял с кожаного джинсы и жилетку, переоделся. В глазах уже пощипывало, дышать стало трудно. Он подобрал с пола пистолет кожаного – четырехствольный «дерринджер»[15] – и быстро покинул притон.

Из лабиринта старого города он выбирался долго. Плутал в бесконечных кривых улочках, которые к тому же нередко заканчивались тупиком. В гостиницу не пошел – опасно. Единственным плюсом было то, что в кармане жилета он нашел патроны для «дерринджера».

Но из Танжера так или иначе нужно выбираться.

Из Танжера на Гибралтар ходили паромы, но человеку без документов нечего делать на их борту. Гурон с тоской смотрел на белые лайнеры, уходящие в море. А проблема с документами все не решалась, и Гурон решил выбираться из Марокко нелегально.

В порт Гурон просочился вместе с группой арабов-грузчиков. Он рассчитывал попасть на какое-нибудь судно, которое идет в Европу, и остаться на борту, но не повезло – их бригаду направили на причал, где грузились небольшие каботажные посудины, курсирующие вдоль западного побережья Марокко. Это Гурону было совсем ни к чему, он потихоньку откололся от «своих» и забрался в огромный пакгауз. Решил, что отсидится здесь до вечера, а ночью попробует найти подходящий транспорт.

Ночью он «гулял» по порту, выбирал «попутку» на Европу. Ошиваясь возле какого-то чумазого пароходика, подслушал разговор двух мореходов. Он даже не понял, на каком языке они разговаривают. Он прислушивался к чужой речи и вдруг ухватил слово «Измир»… Измир – это, кажется, Турция? Да, Измир – это Турция. Решил: это мне подходит. От Турции рукой подать до советской границы. Оставалось только пробраться на пароход. Весь вопрос: как? На причале лежали тюки с паклей. Не терзаясь сомнениями, Гурон поджег паклю и пока ее тушили, под шумок, никем не замеченный, поднялся на борт.

Он совершил ошибку. Пароходик был обычный трамп[16] и шел на юг, в Касабланку, с грузом запчастей для сельхозтехники, текстиля и электрического кабеля.

Гурон этого не знал. Он поднялся на борт, залез под брезент спасательной шлюпки в корме и спокойно слушал, как на причале тушат паклю.

Утром пароходик вышел в море.

Свою ошибку Гурон осознал не сразу. Пароходик определенно двигался на юг, но сначала Гурон не придал этому значения. Черт его знает, какие в этой навигации правила… может, так и надо. Но пароходик все шел и шел на юг, и Гурон понял, что прокололся. Какое-то время он лежал и обдумывал ситуацию. Потом принял решение.

Он выбрался из-под брезента. Пароход раскачивало на длинной океанской волне, за кормой расходились кильватерные усы, реяли чайки. Гурон вытащил «дерринджер», подошел к надстройке, рванул дверь и шагнул внутрь. На него изумленно посмотрели два араба. Один стоял у штурвала, второй пил кофе за маленьким столиком в углу.

– Куда плывем? – спросил Гурон по-английски. Оба «синдбада» молчали, смотрели на пистолет в руке Гурона.

– Кто-нибудь понимает по-английски?

– Я понимаю, – с чудовищным акцентом ответил тот, что пил кофе, и медленно поднялся.

– Отлично. Вы – капитан?

– Я капитан. А вы кто такой?

– Куда мы идем? – спросил Гурон, игнорируя вопрос.

– Кто вы такой? Что происходит?

– Я спрашиваю: куда мы идем?

– В Каса, – ответил капитан после паузы.

– Куда?

– В Каса… В Касабланку.

В Касабланку! В Касабланку, твою мать!.. Гурон едва не рассмеялся – в Касабланку!

Он не рассмеялся, он спокойно сказал:

– Мне нужно в Европу.

– Что? – вытаращил глаза капитан.

– Я сказал: в Европу. Меняйте курс, капитан.

– Это невозможно… это совершенно исключено.

– Сколько народа на вашем пароходе?

– Экипаж? Экипаж четыре человека.

– А в этой штуке, – Гурон взмахнул пистолетом, – четыре патрона… не заставляйте меня пойти на крайние меры, капитан. Мы идем в Гибралтар.

Гурон разбил радиостанцию и запер в трюме троих членов экипажа. На штурвал встал поникший капитан. Пароход изменил курс, пошел на север. Начинался шторм.

– Что это за берег? – спросил Гурон, вглядываясь в предрассветные сумерки.

– Не знаю, – устало и раздраженно отозвался капитан. – Испанский берег… думаю, что это окрестности Кадиса.

Из-за шторма и полной штурманской неграмотности капитан ошибся почти на восемьдесят миль. Гурон взял бинокль и начал осматривать берег. На берегу лежал симпатичный городок с белыми домами и многочисленными лодками на берегу. Людей в этот ранний час не было.

– К берегу, капитан, – скомандовал Гурон.

Когда спустили шлюпку, Гурон сказал: – Не держите на меня зла, капитан. У меня не было другого выхода.

– Что б ты сдох, – ответил капитан. Гурон спрыгнул в качающуюся шлюпку, оттолкнулся от борта и вставил в уключины весла.

В тот самый момент, когда через сорок минут шлюпка ткнулась носом в песок, к борту марокканского пароходика подошел катер береговой охраны Португальской Республики. Пароход был задержан. Капитан задержанного парохода дал чистосердечные показания об обстоятельствах проникновения в территориальные воды Португалии. Мгновенно были подняты по тревоге пограничники. Сообщение о нарушителе границы (возможно, террористе) передали в полицию. Спецсообщение передали в штаб- квартиру SIRP[17] в Лиссабоне и в региональное отделение в Фаро, а также испанским коллегам – пограничникам.

Механизм оперативного поиска закрутился. Розыском Гурона занимались более четырехсот человек.

Гурон совершенно не представлял, где находится. Но четко знал, что нужно, не мешкая, уходить. Он бросил шлюпку и двинулся в нарядный белый, в цветах, городок. Проходя мимо уличного кафе, прихватил со столика прибор со специями, обработал след. Он не знал, что его уже ищут, но и не исключал такой возможности.

Гурон искал транспортное средство и очень скоро наткнулся на старенький «пежо» – беззаботно незапертый, с опущенным стеклом и ключами в замке зажигания. Не терзаясь сомнениями, он сел в автомобиль, пустил двигатель и поехал. Выезжая из поселка, прочитал на дорожном знаке название: «Villa