Геб схватил его за полу длинной рубахи из белого шелка и дернул, заставив опуститься на колени.

– Ты – фац! – прохрипел он и ударил ладонью по розовощекому юному лицу. – Это ты управлял лошадьми? Глупец! Он бы убил вас всех, как убил моих людей! А так хоть кто-то из вас остался жив…

Лучше бы ему было молчать: каждое слово отдавалось эхом боли, раскалывающей череп. Оттолкнув ваганта, Геб вновь провел рукой по лицу. Откуда взялась рана на щеке?

Окружающее стало более четким. Крукол приближался, Вач уже стоял рядом. Геб посмотрел вниз – и наконец увидел того, кто все это время находился возле капитана, но кого он не замечал раньше.

Архивариус лежал лицом вверх, раскинув руки. Колесо, зацепившее Геба, опрокинуло старика на мостовую и упало сверху, продавив грудь. Он еще был жив: вытянутая рука подрагивала. Пальцы сжимали обломок стила, того самого, которое Трилист видел в ювелирной мастерской под лестницей. На кончике темнела кровь. Геб вновь провел по щеке. Так вот в чем дело – старик стал царапать его лицо, пытаясь вернуть сознание капитана из Темной Плевы…

– Кабан, сними колесо, – приказал Геб.

Крукол, пройдя между обломками кареты, остановился рядом. Его лицо посинело, он держался за живот, часто с хрипом вдыхая воздух.

– Я попал ему в башку, – произнес сержант. – Ты видел? Засадил ему в башку, а он все равно шел дальше!

– Что-то с ним не так, – пробормотал капитан, на четвереньках подползая к Архивариусу. – Он слишком силен. Заклинание и зелья Родика не могли сделать его совсем неуязвимым.

Вач убрал колесо, и теперь стал виден обломок ребра, торчащий под натянувшейся тканью кафтана на боку старика. По груди расползалось темное пятно. Морщинистые губы Архивариуса шевельнулись, и Трилист склонился ниже.

– Паук, – пробормотал Архивариус.

– Что? – спросил Геб, глядя в затянутые белесой пленкой глаза.

– Шаман под пауком.

Трилист осторожно приподнял голову с редкими седыми волосами, положил на свои колени.

– Шаман – он вроде лича?

– Он лар’ич.

Воцарилась тишина. Тени и пятна света ползли вокруг, медленно меняя форму. Стоящий рядом Вач пробубнил, глядя на Геба:

– Маленькая сестричка. Отпустите.

– Это Сол Атлеко? – спросил Геб, не слушая его.

– Владыка раздал жемчужины аркмастерам, – откликнулся старик.

– Да, Атлеко… Он пришел к Джудексе якобы для того, чтобы тот закрепил парангон на чем-нибудь – на браслете или обруче. Наверно, сказал, что не может доверить работу с жемчужиной обычному ювелиру. Они договорились, шаман раздобыл пасту китт. Сол пришел еще раз, захватив парангон… и Джудекса не смог справиться с аркмастером, у которого к тому же была жемчужина. Сол одолел его и вживил ему паука.

– Марионетка, – произнес Архивариус. – Лар’ич-марионетка, а Сол управляет им.

Геб закрыл глаза, поднял голову, обратив лицо к небу. Под веками поползли светлые круги, потом стало темнее. Подул прохладный ветер. Капитан раскрыл глаза – большое молочно-белое облако медленно проползало над ними. Тень накрыла площадь, скользя по мостовой.

– Радуницы, – произнес Геб, склоняясь к старику. – Помните, вы рассказывали про радуниц?

Архивариус молчал, помутневшие глаза, не моргая, смотрели вверх. Трилист спросил:

– С тех пор я все время вспоминаю о них. Это выдумки? Или тентра существует на самом деле?

Серые губы шевельнулись. Геб повернул голову, пытаясь разобрать еле слышные слова.

– Нет, – прошептал старик.

– Что?

– Тентры нет. И радуниц тоже. Мир – не раковина. Темной Плевы нет. И Первых Духов. Ничего нет.

– А древо смерти в наших головах? Семя?

– Это легенды. Их нет.

– Но что же есть? – спросил Геб.

– Только непроглядная тьма и безмолвие. Больше ничего нет, – сказал Архивариус и замолчал.

Звон гонга грубо вырвал мудрого Драмана, главу Совета Мастеров, из послеобеденного сна. Слишком старый, чтобы соображать и двигаться быстро, Драман пошевелился в кресле, поднял голову. Тревожный звук разносился по земляным и каменным коридорам, проникал сквозь неплотно прикрытые двери в нору. Драман сидел в столовой, из дальних помещений доносились визг и смех внуков, голоса дочерей и невесток. Старый гномороб был не только главой Совета, но и родоначальником большого клана – он давно не мог припомнить имена всей своей многочисленной родни.

Открылась задняя дверь, в столовую заглянула Арна, старшая внучка мудрого мастера.

– Что там? – спросила она.