Утром следующего дня Джулия нашла Валентину на заднем дворе. Она сидела на скамье, подставив лицо солнцу, и смотрела на маленький земляной холмик над могилой котенка.

— Эй, привет, — окликнула Джулия.

— Привет.

— Думаю в «Либерти»[104] съездить. Хочешь со мной?

Валентина уже готова была сказать «нет», но вовремя сообразила: «Джулия терпеть не может „Либерти“; наверняка она это придумала ради меня». В «Либерти» на третьем этаже — Валентина знала — находился отдел мерного лоскута; там можно было неспешно бродить часами, выбирая небольшие отрезы тканей. Телевизор ей уже порядком надоел.

— Конечно хочу, — сказала она. — Поехали.

По дороге они почти все время молчали. Валентина с ног до головы оделась в черное — это были вещи из гардероба Элспет. Джулия не смогла ей соответствовать: она остановила свой выбор на бледно- розовом джемпере с капюшоном, короткой юбочке и колготках. «В розовом и черном мы неплохо смотримся, — думала она. — Не одинаково, но эффектно». Они сидели рядом в грохочущем поезде Северной линии; каждая кожей чувствовала другую, но не спешила открывать рот. В «Либерти» Валентина сразу нырнула в цокольный этаж, где помещался отдел тканей. Джулия плелась за ней следом и продумывала, что скажет Валентине, когда та снизойдет до разговора.

Настало время обеда, и близнецы отправились в кафе, где взяли на двоих сэндвич с беконом, зеленым салатом и ломтиками помидора и пакет чипсов. Джулия пила кока-колу, Валентина — чай. Молчание затягивалось, и Джулия нервничала все сильнее. В конце концов она не выдержала:

— А дальше какие планы?

Валентина пожала плечами:

— Не знаю. Наверное, домой.

— Да брось ты, — в угоду ей заворковала Джулия. — Такая чудесная погодка. Домой всегда успеем.

— Хорошо. — По тону Валентины было ясно, что ей совершенно все равно.

— Пошли прогуляемся.

— Пошли.

На улице Джулия двинулась в южном направлении. Как заметила Валентина, путеводитель ей больше не требовался. Вскоре они оказались в Сент-Джеймсском парке.

— Давай посмотрим уток, — сказала Валентина; они сели на скамейку и стали смотреть на пруд с утками.

Джулия спросила:

— Почему ты на меня так злишься?

— Сама знаешь.

— Нет… Даже не догадываюсь. Мы всю жизнь вместе, и раньше нам было хорошо. Вернее, мы об этом и не задумывались, правда? Так выходило само собой. Мы хотели одного и того же, не собирались расставаться… помнишь?

Валентина покачала головой:

— Говори за себя. Это в твоем представлении мы так жили. Мы всегда делали только то, чего хотелось тебе. Ты принимала это как должное и ни разу не уступила. А то, чего хотелось мне, всегда отметалось. Например, учеба. Хоть в Корнелле, хоть в Иллинойском университете. Сейчас бы уже окончили. Нашли бы приличную работу. Но тебе не нравилось, когда у меня появлялись собственные интересы; ты немедленно шла на попятный и тащила меня за собой. Насколько я понимаю, тебе от жизни ничего не нужно, поэтому и мне не дозволяется к чему-то стремиться. Куда это заведет, Джулия? Ты не можешь вечно тянуть меня назад.

— Но у нас судьба такая — быть вместе. Я так тебе скажу: посмотри на маму и Элспет. Они не хотели разлучаться. Между ними встало что-то непреодолимое, и только тогда они разошлись в разные стороны, но вопреки своей природе, и обе потом жалели.

— Никто не мешал им воссоединиться, однако у них и мысли такой не возникало, — сказала Валентина. — Элспет с Робертом провели отпуск в Штатах, но даже не подумали заехать в Чикаго, потому что Элспет не хотела. Роберт считает, что мама запретила ей с нами общаться.

— Но суть в том, что они расстались не по своей воле.

— Какое нам до них дело? — бросила Валентина. — Я, например, хочу получить образование. Я хочу, чтобы у меня был парень, я хочу выйти замуж и создать семью. Хочу стать модельером, хочу жить одна в собственной квартире, хочу съедать целый сэндвич, а не половинку. Последовательность не имеет значения, — добавила она.

— Да кушай ты свои сэндвичи, сколько влезет, — ответила Джулия.

Она хотела пошутить, но Валентина резко встала и пошла прочь. Джулия окликнула ее. Валентина скрылась из виду, и Джулия устремилась в ту же сторону. «Куда ее понесло? — встревожилась Джулия. — Города не знает, заблудится еще».

Выйдя из парка, Валентина помедлила, свернула направо и зашагала вдоль Молла. Джулия перешла