ласкал лицо и играл с моими еще не отросшими волосами. Я с удовольствием позволяла шалунишке это делать и полной грудью вдыхала неведомый мне доселе простор и ощущение полной свободы. Свободы от всех проблем, от нагромождения условностей, от страхов неведомого. Какие же это все глупости по сравнению с невероятным и совершенно непостижимым величием природы — морем, которое сейчас спокойно и невозмутимо лежало у моих ног. Но уже через минуту оно может сбросить это только кажущееся спокойствие и без каких-либо зазрений совести поглотить не только маленького, ничего не значащего человечка, но и стереть с лица земли целый остров или — того пуще — материк. Мне много рассказывали на уроках географии о непостоянстве и коварстве водной стихии, о ее неудержимости и мощи, об огромных, величиной в несколько дворцов, цунами, всего за пару мгновений способных разрушить целый город. Однако сейчас было тихо, и никто не мешал мне наслаждаться легким приветливым бризом и ленивым шелестом волн, перекатывающих по берегу круглые камешки.
— Сатия, хватит капли в море пересчитывать, поехали уже, — совершенно не к месту раздался нетерпеливый голос Полоза, тут же разрушая красоту столь незабываемого мгновения.
— Кто тебя просил, а? — разочарованно вздохнула я, нехотя возвращаясь из прекрасных грез на землю грешную. — Я, между прочим, море первый раз в жизни вижу. Обязательно надо было все впечатление портить?
— Чего его портить? Море, оно в Подземном Царстве море, — равнодушно пожал плечами мой бездушный муженек. — Вся польза — жемчуг в нем добывают, а он больших денег стоит, особенно черный.
— Кто о чем, а змея о полезности собственного яда, — фыркнул себе под нос Мирабчик, но так, чтобы всякие озабоченные прибылью золотодобытчики не слышали. Я задорно подмигнула мальчишке, полностью соглашаясь с его забавным определением.
— Так мы едем или вы тут медитировать остаетесь? Граница темных эльфов совсем рядом, имейте в виду, а порт еще разыскать надо.
Вот зануда какой!
Мы спустились к самой кромке воды и какое-то время ехали вдоль побережья. Лошади с удовольствием подставляли копыта набегающим на берег волнам и даже начали дурашливо резвиться, пытаясь ловить ртом соленые брызги, а потом от них смешно отфыркивались. Кажется, морской воздух и на животных подействовал благотворно.
— Может, искупаемся?
А вот неожиданное предложение Полоза мы с Мирабом восприняли как обострение некой серьезной болезни и отнеслись к нему с очень большим недоверием.
— Что вы на меня так уставились?
А мы не уставились совсем, просто пребывали в легкой степени шока. Но когда поняли, что наш золотоглазый змий не шутит, с радостным воодушевлением принялись устраивать привал. Подозреваю, мой благоверный специально решил передохнуть именно сейчас, потому что пологий удобный берег далее сменялся довольно высокой отвесной скалой, и нам в любом случае пришлось бы ее объезжать. Удастся ли дальше спуститься к воде — неизвестно, а ополоснуться после нескольких дней пути нам не мешало.
Вода оказалась великолепной — теплая, мягкая, прозрачная. Водоросли и камушки на дне видно было прекрасно, я даже стайку юрких мальков заприметила, но стоило только протянуть к ним руку, как они прыснули в разные стороны, будто их тут и не было. Держаться на плаву и неторопливо грести, отдавшись во власть ленивых волн, не составляло никакого труда. Солнце играло на гладкой зеркальной поверхности солнечными зайчиками, крики чаек гармонично сливались с шумом раскинувшейся, насколько хватало глаз, морской стихии. Как же мне все это нравится!
Вообще-то мое отношение к воде несколько настороженное, все-таки она противоположна моей истинной стихии — огню, но сейчас я была поистине очарована, и ничто не могло помешать мне насладиться этим прекрасным купанием. Когда еще представится такая возможность!
Я перевернулась на спину и, медленно покачиваясь на волнах, устремила взгляд в голубое безоблачное небо. Интересно, а у неба есть край? Или оно так же бесконечно, как и жизнь? Не моя, конечно, а вообще. И что находится за этим самым краем, если он все-таки имеется?
— Наслаждаешься? — поинтересовался Полоз, неторопливо подплывая ко мне и стараясь грести пореже, чтобы держаться рядом.
— Есть такое дело. — Разговаривать совершенно не хотелось, но разве от него теперь отвяжешься.
— Не советую долго пребывать в таком расслабленном состоянии, — опять совершенно не к месту брякнул мой благоверный. — Не заметишь, как тебя от берега далеко отнесет, а сил на обратный путь может и не хватить.
Вот почему у него такая дурная манера портить всем настроение? Причем делает он это, вроде бы руководствуясь самыми благими намерениями, а желание радоваться жизни моментально пропадает.
— Я неплохо плаваю, — с разочарованным придыханием ответила я, понимая, что мое одиночество приказало долго жить, и прикрыла глаза. Может, все-таки отстанет?
— Я заметил, — не отстал Полоз. — Давай наперегонки до того камня?
Невольно заинтересовавшись, я перевернулась обратно на живот и посмотрела, куда указывал муж. Камень торчал прямо из воды, словно прыщ на бритой макушке, и до него в принципе было не так уж и далеко.
— А давай, — поддаваясь неведомому мне ранее азарту, согласилась я. — На счет «три». Раз! Два! Три!
И мы стартанули. Честно говоря, я была почти уверена, что проиграю. Нет у меня практики по заплывам на дальние (да и на ближние, что уж греха таить) дистанции. А Полоз — мужчина, он по определению сильнее, да и тренируется небось постоянно. Вон как широко и сильно загребает, даже вроде бы и не напрягается. Зато мне приходилось стараться изо всех сил, чтобы просто позорно не отстать.
Однако, к моему вящему удивлению, торчащего из воды камня мы коснулись одновременно. Правда, я уже задыхалась, но это не имело значения. Сейчас отдышусь, и все будет нормально.
— А ты молодчина, — удовлетворенно заявил Полоз, откидывая на спину хитро заплетенную косицу и одним ловким движением вскарабкиваясь на мокрый риф. — Ничья.
Солнце с жадностью впилось лучами в его блестящую от влаги кожу. Ну что я могу сказать? Первый раз вижу собственного мужа почти раздетым, и, естественно, упустить такой шанс, не рассмотрев его повнимательнее, было бы глупо. Тем более что он прикрыл глаза, дабы солнце не слепило. Сейчас он напоминал мне разомлевшую на камушке змею — расслабленную, уверенную в себе и ничего не боящуюся (что, впрочем, не сильно отличалось от истины по причине наличия у него даже в человеческом облике нескольких дорожек полупрозрачной чешуи на груди и бедрах). Тело сильное, несмотря на кажущуюся ленивость готовое при первых признаках опасности среагировать молниеносно. Это все почему-то ощущалось интуитивно, на подсознательном уровне.
Я пробежалась взглядом по его рукам, от плеча до держащихся за валун ладоней. Говорят, руки могут сказать о своем хозяине не меньше, чем глаза. У моего благоверного были красивые руки, эстетичные такие, с длинными чувствительными пальцами, которые могут как оружие крепко держать, так и женщину нежно приласкать…
Вот на этом месте мои мысли стыдливо споткнулись. Сколько раз эта бесчувственная змеюка хватала мое маленькое ящеркообразное тельце во дворце владыки, а нежности в его прикосновениях не было ни на грамм, только одно желание — придушить. Сомневаюсь, что с тех пор что-либо изменилось. А я тут сижу, слюни пускаю, будто второй раз замуж за него собралась! Идиотка. Более детально рассматривать того, кто якобы предназначен мне судьбой, я поостереглась, дабы не попасть в совсем уж нелепое положение. Но надо признать, мой муж оказался на удивление приятным мужчиной, даже для меня.
Сплюнув в сердцах и отругав себя за подобные глупости, я не удержалась и все-таки бросила на него еще один короткий взгляд.
— Что опять не так? — Полоз резко распахнул глаза и удивленно посмотрел на меня, чем напугал до полусмерти, будто застал на месте преступления.
Значит, этот ползучий гад тоже из-под опущенных ресниц наблюдал за мной все это время и
