Автомобильные фары выхватили в ночи будочку, вытянутый треугольник шлагбаума. Под ярким светом они вспыхнули, как начищенная медь, а выше раскинулась черная звездная ночь, краешек луны истаивал возле самого горизонта, как леденец.

Часовой, широко улыбаясь, сделал пару переключений на пульте. Шлагбаум тяжело поехал в черноту, словно растворился. Ермаков повел джип вдоль хозяйственных построек, в этот момент в нагрудном кармане прозвенел сигнал вызова.

Он поспешно нажал кнопку:

– Ермаков слушает.

Голос Егорова прозвучал непривычно напряженно:

– Ситуация меняется. Непредвиденное! Поднимай группу по тревоге и вылетай в квадрат 12-ЕН. Инструкции получишь по дороге.

– Слушаюсь, – ответил Ермаков четко. – Какой код?

– «Тайфун».

Ермаков торопливо нажал красную кнопку. Над лагерем пронесся короткий низкий рев. Через считаные секунды из помещений начали выскакивать темные фигурки. В сторонке на темном поле слышно было, как заработали, набирая обороты, мощные моторы.

Отдавая короткие распоряжения по рации, Ермаков другой рукой вывернул руль, машина понеслась к взлетному полю, как испуганный конь, Ермаков закончил кодовым словом, уже чувствуя, как пилоты запрыгивают в кабину самолета, разогревают моторы, а его команда, вскочив по тревоге, уже в полной боевой экипировке занимает места в салоне.

Все в самом деле сидели в самолете уже вторую минуту, Тарас шумно нервничал, уходят драгоценные секунды и даже минуты. Валентин прошипел:

– Кого ждем?

– Кого надо! – прорычал Тарас.

По голосу чувствовалось, что он рассвирепел, а воздух вокруг него начал накаляться, как вокруг огнедышащего вулкана.

Послышались шаги бегущих, в круг света выметнулись двое. Между ними на растяжке раскачивалось нечто очень тяжелое, упакованное в рюкзак. Ермаков протянул руки, Дмитрий ухватил с другой стороны. Судя по весу, в рюкзак положили чугунную болванку. Лямки, как он ощутил, укреплены добавочными капроновыми шнурами, заметить их непросто, но бывшего инструктора по скалолазанию не провести.

Ермаков тут же обернулся в сторону кабины:

– Пошел!.. Не спи, замерзнешь!

Пол дрогнул, всех качнуло, самолет начал короткий разбег. Дмитрий придерживал таинственный предмет обеими руками. В кончики пальцев начал заползать нехороший холод. Он старался убедить себя, что это обман чувств, ночь теплая, сквозь брезентовую ткань чувствует тепло металла, но холод поднялся по руке и пошел по всему телу…

– Что за черт в этой коробке? – спросил он внезапно осевшим голосом.

Их тряхнуло, затем прижало к полу, самолет круто пошел вверх. Валентин сказал предостерегающе:

– Стажер, ты больно прыток.

– Нам говорили, что…

– Ты не заметил, что остальные помалкивают?

По ту сторону металлической обшивки бушевал ад: вой турбин перешел в надсадный визг, отвратительный, как звон гигантского комара. Дмитрий чувствовал, как череп наливается чугунной тяжестью. Спинка железного сиденья мелко подрагивала. Судя по пронзительному визгу, что уже перешел в свист, самолет шел на форсаже, нещадно сжигая топливо. Десантники, к удивлению Дмитрия, подремывали, огромные и похожие на инопланетян в странных костюмах и со странным оружием, так непохожим на обычное армейское.

Постепенно свист умолк, они остались в странной мертвой тиши и темноте, словно обогнали не только звук, но и свет. Под потолком зажглись тусклые аварийные лампочки, мигнули пару раз, осветили огромные нечеловеческие фигуры.

«Каскадеры» мирно дремали, до выброски еще около двух часов, только Макс, блестя черными живыми глазами, что-то с хохотом рассказывал на ухо Тарасу. Тот сидел с каменной рожей, клевал носом, сонный и медлительный.

Дмитрий подсел к Максу, спросил шепотом:

– Что нам предстоит?

– В Вороньем лесу шпиона сбили, – ответил Макс. – Какой-то сверхсекретный. Надо успеть раньше, чем юсовцы выбросят свой десант.

Дмитрий вскинул брови:

– А они выбросят?

– Есть инфа.

– Они сдурели?

Макс горько усмехнулся: