тройным запасом прочности, тупые полицейские не учли такой пустячок, как и то, что он рискнет пойти на рискованный прорыв.
– Ага, – прохрипел он злобно, – счас… счас я подниму лапки, чтобы не поцарапаться, и соглашусь на двадцать лет заключения!
Справа показалась роща, дорога плавно огибала ее по широкой дуге. Он старался угадать, сколько минут еще сумеет продержаться на этом джипе: сделали заслон уже именно на него, ложного морпеха, или же на тот невероятный случай, если чужой диверсант каким-то чудом сумеет как-то добраться до этих краев? В последнем случае понятна их беспечность, диверсанта не ждут, но, если уже успели получить сведения от приземлившихся вертолетов, тогда его дела похуже, а прорвался он в самом деле чудом… либо по невероятной дурости и беспечности местных полицейских, в округе которых давно уже ничего не случалось действительно опасного.
Не глядя, пощупал мешок на заднем сиденье. Кончики пальцев уловили тепло снайперской винтовки. Она, словно верный пес, лизнула ему ладонь и сообщила, что с нею все в порядке: гони, мы с тобой, хозяин, им еще покажем…
Дорога задиралась все круче, а легкий склон слева превратился почти в отвесный. Он рассмотрел по другую сторону горы шоссе, чуть более оживленное, быстро заклинил педаль, укрепил руль и, схватив мешок, прыгнул, сгруппировавшись в тугой ком.
Его покатило как мяч, когда услышал треск, грохот. Остановился, распластавшись как лягушка, в голове шум, плечи ноют от ссадин, а на самом краю мелькнули задние колеса джипа. Проломив ограждение, он катился вниз, его там, судя по звуку, подбрасывает, свивает колеса, корежит, и вот-вот взорвутся баки. В американских машинах, в отличие от всех остальных, они почему-то всегда взрываются…
Он выхватил из нагрудного кармана крохотный баллончик, направил на волосы, струя пшикнула, едва прикоснулся к кнопке. Резковатый запах сразу выветривался, кожу слегка щипало. Сожалея, что нет зеркала, он взъерошил волосы, снова попшикал, отшвырнул пустой баллон и помчался в другую сторону от пропасти.
За пару сотен метров каменистое плато обрывалось, дальше шел крутой косогор, а далеко-далеко внизу вилась ленточка шоссе, почему-то серебристого цвета, или это под таким углом отражался солнечный свет. Шоссе почти пусто, у колумбийцев все еще автомобиль – роскошь, а не средство передвижения, не все выбились в наркобароны, только далеко на повороте блеснул крохотный автомобильчик, открытый, за рулем… да, за рулем один человек…
Ноги его понесли быстрее, камни и комья земли срывались из-под сапог, но он мчался с такой скоростью, что обгонял даже камни. Дорога приближалась, но и автомобиль несся чересчур быстро, движения практически нет…
Он выбежал на шоссе, еще не зная, что же будет делать. Машина издали вильнула в сторону, пальцы Дмитрия напряглись, готовы во мгновение ока выдернуть пистолет и выстрелить, но автомобиль сбросил скорость, это был мощный форд с открытым верхом, довольно дорогая машина, хотя и подержанная, а за рулем молодая и очень свободно одетая женщина.
Глава 19
Глаза ее с тревогой и недоумением осматривали этого высокого блондина с загорелым дочерна лицом, но все-таки европейца, видно по гордо приподнятым скулам. Дмитрий замер, чувствуя, что не сможет стрелять, улыбнулся как можно шире, вскинул обе руки в примиряющем жесте:
– Вы не подбросите меня до любого населенного пункта?
Она рассматривала его всего пару мгновений, потом ее алые губы чуть раздвинулись в усмешке:
– Вы не латинос?
– Теперь я об этом не жалею, – ответил он на английском.
Она тихонько засмеялась:
– А, соотечественник? И вы попались на этих ужасных дорогах?.. Садитесь.
Дмитрий лихо прыгнул через борт, ее изящная ножка тут же коснулась педали. Мотор слегка ревнул, машина пошла легко, сразу набирая скорость. Он сидел смирно, хозяйку машины рассматривал искоса, стараясь не напугать ни единым движением.
Ей не больше двадцати, яркая и полная жизни американка, жизнь в ней кипит, но в каждом движении чувствуется звериная самоуверенность жительницы Империи, за которой вся мощь страны, она не побоялась подсадить незнакомого мужчину в полудиком месте, хотя тот может оказаться маньяком…
– Вы здесь по делам или как турист? – поинтересовалась она.
Он уловил быстрый взгляд из-под необычайно густых и длинных ресниц. Косметика вообще нанесена умело: до предела подчеркнутые глаза, чуть-чуть румян на скулах, зато губы накрашены густо и широко, придавая ей вид веселого вампиренка.
– Какой турист, – ответил он со вздохом. Далеко в синем небе пронесся вертолет, исчез, но следом показался второй. Дмитрий старался не смотреть в их сторону, сказал уныло: – Все дела, дела… А тут солнце, красивые женщины… Кстати, меня зовут Джон Смит.
– Виолетта Эйдельсон, – сказала она музыкальным голосом.
Глаза ее смеялись. Чувствовалось, что ей приятно вести машину, находиться рядом с молодым и очень сильным парнем, здоровым и чистым, это из него так и прет, явно к наркотикам не притрагивался, взращен на молоке, сливках, витаминах, настоящий американский парень, мечта всех девушек.
– Красивое имя, – сказал он искренне.
Она засмеялась. От нее пахло нежно, ему показалось, что это не духи, а запах ее собственной кожи, а когда подвигал носом и прислушался к ощущениям, с изумлением убедился, что ему вовсе не почудилось.
– Какой здесь может быть бизнес? – спросила она с веселым презрением. – Здесь же ничего, кроме кокаина…
Она осеклась, быстро взглянула в его сторону. В ее глазах впервые метнулся испуг. Дмитрий понял,
