висела в воздухе, ее несло невесомым облачком наискось через сад. Листья блестели, усеянные жемчужинками влаги. Разгоряченное лицо с жадностью приняло мелкие капельки. Анна наконец-то перевела дыхание, робко скосила глаза.
Елена чуть приотстала и вовсю весело щебетала, а могучий золотоволосый воин, забыла его имя, отвечал густым сильным голосом. Зато этериот с черными бровями, почти сросшимися на переносице, шел молча, с неподвижным лицом и устремленным вдаль взором.
– Все, – донесся голосок Елены, внезапно ставший строгим. – Мы у фонтана! Можете идти.
Анна хотела возразить, но подруга незаметно ткнула ее локтем, указала глазами. В дальнем конце аллеи показалась пурпурная мантия. Ее царственный брат Василий в сопровождении придворных вышел на прогулку.
– Да, – сказала Анна милостиво, ее голос даже не дрогнул, чему удивилась сама, – мы вас отпускаем.
Елена подхватила ее под руку, увлекая навстречу базилевсу, крикнула через плечо задорно:
– Не упивайтесь как хрюшки! Завтра вам тоже придется охранять нашу невинность!
Владимир не нашелся что ответить, а Олаф сказал очень встревоженным и одновременно намекающим голосом:
– Вы уж постарайтесь ее сохранить до завтра!
Но завтра не удалось ни увидеться, ни поговорить. Остаток дня Анна жила ожиданием, однако следующие дни на том месте сменялись другие этериоты. Пришлось подавить досаду, ждать еще почти неделю.
Когда он появился снова, теперь уже в длинном коридоре, сам похожий на одну из статуй древних богов Эллады, Анна ощутила, как опять жаркая кровь прилила к щекам. Она долго выжидала за портьерой, выравнивала дыхание, придавала себе надменный и безучастный вид.
Он стоял такой же мужественный и собранный, словно скрученная в тугой узел черная молния. Анне стоило большого труда пройти мимо, затем, словно только заметив его и вспомнив что-то, остановилась, наморщила лобик:
– А, это ты, славянин…
Голос его был чересчур ровным.
– Я не славянин, я русич… но если дочь базилевса изволит, то я стану хоть чертом.
Она чуть улыбнулась:
– И погубишь свою бессмертную душу?
Его темные глаза смотрели на нее по-варварски алчно.
– По твоему слову – да.
Она поняла, что он не шутит и не льстит, это испугало. Он смотрел на нее с мрачным восторгом. Его темные глаза, как два лесных озера, манили погрузиться в их таинственную глубину.
– Да-да, припоминаю, – сказала она поспешно. – Твое отечество где-то на севере… Там викинги, драккары… верно?
Легкая улыбка тронула его резко очерченные губы.
– По Днепру. Там славянские земли… были, а теперь они наши, русские. И сами славяне – данники русов.
Она с непониманием смотрела в его гордое мужественное лицо. Потом медленно наклонила голову. Голос ее был ровным, словно разговаривала с историком:
– Германское племя франков вторглось в Галлию, покорило ее, и теперь Галлию называют Францией… Другое германское племя англов захватило Британию, и теперь ее все чаще именуют Англией. У вас тоже так, да?
Он кивнул. Голос его был таким же ровным, чересчур ровным:
– Если древний мир хочет еще жить, он должен давать отростки. Наш народ устремлен к будущему. Да и зачем оглядываться? Наши вожди вели племя через леса и пустыни, степи и горы, в памяти волхвов сохранились предания о дивных странах и странных зверях. Но племя, посидев на месте, снималось и уходило снова и снова, влекомое смутной мечтой о несбыточном.
– Несбыточном?
– Моему народу нужна была свежая трава для наших коней и будущее для наших детей. Но русы – потомки богов, у нас осталась тоска по потерянному раю. Потому уходили с хороших земель даже без видимой причины. Мой прадед, он был великим героем, привел русов в эти славянские земли!..
Он чувствовал, что говорит не то. Перед ним нежнейшая девушка, столь чистая и светлая, что лишь по недосмотру богов попала на землю, ей место только в вирие, но если спрашивает, то он будет отвечать и отвечать, только бы удержать ее еще хоть на миг.
Анна не могла оторвать взор от его мужественного лица. Варвар красив, как титан, которые в древние времена сражались с олимпийскими богами. И нетрудно поверить, что в нем течет кровь богов. В нем и сейчас под внешней невозмутимостью кипит неистовство, свойственное лишь молодым и сильным народам. От него веет жаром, иначе почему ей так трудно дышать?
Она перехватила взгляд одного евнуха, другого, кивнула милостиво:
– Мне понравился твой рассказ. Благодарю!
Его черные, как терн, глаза ощутимо жгли ей спину. Тяжелое тепло начало разливаться от лопаток и пошло опускаться ниже, а ноги стали ватными и едва двигались.
