– Дочь моя… Это пока что звери, а не люди. Их не осенила благодать Яхве, он ведет к царству божьему нас, не их. Забудь о них. Рассказывай, как ты стала… женщиной на царском коне?

Она улыбнулась сквозь слезы:

– Когда меня готовились бросить в воду, раздались крики, шум. Я услышала лязг оружия. И тут как вихрь в толпу ворвался огромный сказочный великан на исполинском коне! Он разметал их, как ураган спелые колосья, его смех был подобен грому, он давил их конем, как медведь давит муравьиные кучи. Все разбегались в диком ужасе, и многие пали в реку. Я успела увидеть, как великан протянул ко мне руку, в следующее мгновение словно вихрь взметнул меня, я оказалась на бешено скачущем коне. Меня прижимало к широкой груди, где мощно и победно стучало огромное сердце. Вдогонку кричали, бряцали оружием, но я уже твердо знала, что мой спаситель либо бессмертный бог одного из племен, либо великий герой, которому уготовано великое будущее!

Глава 9

Служанка поставила перед ними на подносе чаши с напитками, от вида которых у Ис защемило сердце. Такие же точно были и у ее народа.

– Это был Рус, – сказала она со вздохом. – С ним был его брат Лех, такой же огромный и могучий. Они два дня отбивались от погони, водили ее по кругу, пока не встретили своего третьего брата, Чеха, самого старшего и самого мудрого. С той поры я жена Руса.

Он вскинул вопросительно брови:

– Но я слышал, что князь акумов Рус… Что сталось с его старшими братьями?

– Почему ты думаешь, что они погибли? – ответила Ис. – Нет, в двух неделях пути раньше была развилка. Три удобные дороги расходились, и они решили, что сами боги подсказывают разделение на три племени. Русу выпало идти этой дорогой.

Соломон ухватился за голову:

– Яхве! Почему ты так жесток?

– Жесток ли? – спросила она. – Все равно пришел бы один из братьев. Разве Лех не воевал бы эти земли? Или Чех?

Соломон со вздохом уронил руки на стол:

– Прости, я не прав. У Руса есть ты.

– Вряд ли это поможет, – сказала она печально. – Я знаю историю нашего народа. Когда мы, наши предки, пришли в землю Ханаанскую, разве не застали те земли занятыми? Разве мы не жгли дома, не убивали всех от мала до велика, не засыпали колодцы, не рубили виноградники, сады, не убивали всех, даже скот?.. Когда решалось: жить нам или им, то разве мы знали жалость?

Соломон молчал. Большие мудрые глаза были полны печали. Проговорил совсем тихо:

– Приходят народы и уходят. По Симу все его потомство зовется семитами, по его сыну Ханаану назвался великий народ ханаанский, от которого ничего не осталось, от трех сыновей Ханаана: Элама, Ассура и Арама пошли великие народы – эламиты, ассирийцы, арамейцы. Но и от них ничего не осталось, кроме грозных имен и памяти. Неужто такая судьба постигнет и народ израильский?

– Что-нибудь известно о других?

Соломон развел руками:

– Когда прибыли в эти земли, наше племя звалось еще пермошква. Земля оказалась достаточно дикой, чтобы многие захотели остаться жить здесь и строить государство Израиль. Да и не было сил идти дальше. Но самые сильные требовали идти дальше к северу. Наконец разделились, и непримиримые ушли дальше на север. Известно, что они в память о нашем родстве стали называться пермью, а мы – мошквой.

Ис спросила жадно:

– Что-нибудь о них слышно?

Соломон покачал головой:

– С той поры не слышали. Они ушли в куда более дикий край. Если не погибли… Я не думаю, что к ним тоже никто не доберется. Народы не сидят на месте! Но все же это будет намного позже, чем к нам.

Он вздохнул, вернувшись в реальный мир. Его дряблая ладонь ласково погладила ее по руке. Ис захотелось прижаться щекой к его шершавой ладони. Вошла служанка, улыбнулась робко, расставила на столе блюда с едой, в широкой вазе красиво стояли тонко нарезанные ломтики белого хлеба.

Соломон, когда ел хлеб, всмотрелся в надкусанный ломоть, торопливо взял нож, срезал краешек, бросил в корзинку. Перехватив удивленный взгляд Ис, слабо улыбнулся:

– Зубы уже не те. Десны кровоточат.

Она задумчиво посмотрела на корзинку:

– Да, я знаю, что наш закон запрещает употреблять мясо с кровью. И вообще все с кровью… Но у нас постепенно этот закон начали нарушать. Еще при моем деде. А при мне мужчины уже постоянно ели недожаренное мясо, да чтобы еще с кровью убитого животного…

Он смотрел на нее с жалостью, почти с ужасом:

– Тогда понятно, почему Яхве так рассердился. Вы нарушили один из четырех основных законов нашего народа!.. Я не думаю, что варвары более кровожадны.

Она слабо усмехнулась:

– Да? У скифов есть обычай пожирать сырую печень только что убитого врага. Или его мозг.

Соломон передернулся от отвращения:

Вы читаете Князь Рус
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату