МОССАДу. Появиться в нужное время в нужном месте необходимо уже с началом боевых действий, все объяснить и дальше охранять от возможных грабителей и мародеров, что неизбежно появятся как среди арабов, так и среди самих израильтян.

Понятно, Теодор жутко завидует остальным, но еще Дуглас перед отлетом убедил его, что заслуги военных, охраняющих важных гражданских лиц, приравнены к участию в боевых действиях. И потому боевые награды он получит наравне с теми, кому предстоит захватывать командные центры, казармы, аэродромы, штаб-квартиру МОССАДа и элитных десантных подразделений.

– Какие новости? – поинтересовался Стивен.

– Ничего интересного, – отмахнулся Теодор. – Фестивали, концерты, уличные шествия… Лучше я вас отвезу на одну виллу в окрестностях города, там в самом деле повеселимся.

– Когда?

– Я дам знать, – ответил Теодор покровительственно.

Стивен усмехнулся, протянул руку. Они звонко хлопнули ладонями, у обоих широкие и твердые, как весла, Теодор подмигнул, повернулся, Стивен наблюдал, как он уходит беспечной походкой скучающего туриста, а пальцы уже дергаются, тянутся к мобильнику.

Едва Теодор скрылся за углом, Стивен приложил к уху мобильник, далекая мелодия ласкающе напоминает о морском прибое и жарких ласках на пустынном пляже, затем мелодия оборвалась, строгий голос произнес с едва заметной насмешкой:

– Отоспался, турист?

– И снова готов в бой, – ответил он бодро. – Как ты насчет вечера? В смысле, пообедать вечерком?

– Пообедать или поужинать? – переспросила она.

– Ну что ты такая зануда, – ответил он. – Просто вкусно поесть. И чего-нибудь выпить.

После паузы она сказала:

– Мне еще четыре часа на работе… нет, уже три…

Он взглянул на часы:

– Значит, в двадцать один сорок?

В мобильнике послышался мягкий смех.

– Здесь, в Израиле, существует такая единица измерения времени, как «между одиннадцатью и шестью». Ладно, дикий человек, я сама тебе позвоню, когда освобожусь. Ты ведь более свободен?

– Как птица, – заверил он. – И не знаю, куда себя деть.

– Я позвоню, – пообещала она.

Связь оборвалась, он старался убедить себя, что в ее голосе прозвучала нежность, такая непривычная для женщины ее яростного типа.

Посреди улицы медленно проехал армейский джип, такой нелепый и непривычный, но это если в американском городе, но здесь это норма, как и то, что у патруля автоматы в руках, готовые в любой миг выплюнуть длинную очередь раскаленного железа. Молодые парни с хмурыми напряженными лицами всматриваются в беспечных людей, с ними немолодой сержант с суровым лицом. Что-то подсказало Стивену, что этот прошел не одну войну, здесь их было несколько, не считая разных стычек и конфликтов с вооруженными отрядами террористов.

Как они здесь живут, мелькнула мысль. Здесь же ежедневно гремят взрывы, обстреливают машины, в мусорных баках находят гранаты и взрывпакеты, а люди ведут себя так, словно находятся в Париже позапрошлого века, когда и слова такого, как «террорист», не существовало.

Внезапно мелькнула мысль, дикая, невероятная, но из-за абсурдности не пожелавшая покинуть мозг: а не сценарий ли это самих сионских мудрецов, что все века стараются держать этот народ в постоянном напряжении? Ведь только так цементируется нация, так человек не расслабляется в бесформенное тесто, а то и просто говно, во что превратились когда-то сильные и суровые народы Европы. А здесь «сначала о родине, а потом о себе»…

Он перевел дыхание, покрутил головой. Так можно домыслиться и до опасной ереси, что евреи вообще-то в самом деле лучше остальных. Не потому, что лучше, а потому, что не дают себе опускаться… даже вот такими способами. Американцы, если честно, уже сбежали бы от такой фронтовой жизни, как и все остальные европейцы. Арабы разве что только не сбегут, да и то не все, но арабы дикий и фанатичный народ, а евреи… впрочем, тоже дикий и фанатичный, несмотря на множество ученых и продвинутых людей из их числа.

Джип проехал, он смотрел вслед, мелькнула мысль, что все-таки хотя армии упразднены, как и тайные службы всех стран, исключая США, но очень многие из тех, кого учили только подрывать мосты и бесшумно убивать человека голыми руками, так и не смогли найти подходящей работы, а жить на пособие, хоть и довольно высокое – правительство США благоразумно не поскупилось! – посчитали унизительным. Эти люди все еще полны сил, и хотя они не у дел, но охотно откликнутся на любую возможность насолить тем, кто лишил их смысла жизни.

Не у дел остались и те, кто вроде бы только и делал, что развлекался в своих суперфешенебельных виллах, перемещался от одного своего поместья к другому на собственных боингах, где есть даже бассейны, и бесконечно устраивал вечеринки и попойки для самых красивых и дорогих женщин мира. Все-таки большинство из этих людей не прожигающие наследство плейбои, а финансовые магнаты, хозяева трансконтинентальных корпораций, владельцы системы банков, что, как артерии, снабжает кровью промышленность, этим людям пришлось очень не по душе, что этот суперхищник наконец-то сумел подмять их всех, хищников поменьше.

Заварится каша, сказал предостерегающе внутренний голос. И так легко не пройдет, как обещали сверху…

Звякнул мобильник, он торопливо поднес крохотную коробочку к уху.

– Алло?