ничего другого уже не осталось. Считаешь, стоило?

– Нет, конечно, – ответил Дуглас. – Недаром же ни одного художника, скульптора, архитектора или вообще ученого не было среди евреев. Я имею в виду, ортодоксальных, настоящих. Кто не рисовал в детстве собачек или лошадок, тот начисто лишен воображения и не может совершать открытия.

Стивен посмотрел на него нерешительно, несколько сбитый с толку.

– Ты имеешь в виду…

– Да, именно. Те евреи, которые сыграли какую-то роль в живописи или науке, они все эллинизированные. Принявшие христианство. Ну, не обязательно в церкви, я имею в виду, принявшие христианский тип мышления. Ведь все открытия созданы христианами! Китайцы придумали порох и бумагу, но тысячи лет только и делали из бумаги фонарики, а из пороха – фейерверки! Паровую машину изобрел Герон в Древней Греции, но поигрался и бросил, те же древние греки знали, что Земля – шар, вычисляли расстояние до Луны и Солнца, но астрономическими таблицами не пользовались и плавали только у берегов, всегда держа глазом береговую линию, чтобы не потеряться!

Он повернулся к раввину, тот смотрел на него со скорбью и жалостью. Дуглас сказал победно:

– Да, вы, евреи, многое сделали для прогресса! Вообще для цивилизации. Если честно, здесь посторонних нет, никто не подслушает, скажу честно: все, что сделано в плане цивилизации, – пошло от идеи незримого и неосязаемого Бога. Однако сейчас… миссия евреев завершена.

Раввин вздохнул, сказал слабым голосом:

– Иногда и мне так кажется. Иногда – нет. Кто мы, чтобы судить о планах Всевышнего?

– Вы нет, – согласился Дуглас. – А вот мы, американцы, можем.

Он вытащил пистолет, раввин бестрепетно смотрел в черное дуло.

– Почему? – спросил он.

– По праву сильного, – ответил Дуглас. – Рим все-таки победил вас, старик.

Грохнул выстрел, слишком громкий в тесном помещении, раввин откинулся на лавке. Во лбу небольшая дыра.

Стивен оцепенел, кулаки сжались. С великим трудом заставил взять себя в руки, спросил хриплым голосом:

– Но… зачем?

– А ты как думаешь? – ответил Дуглас по-еврейски вопросом на вопрос.

– Понятия не имею, – ответил Стивен. – Я понимаю, почему Дэн рвется убивать даже младенцев, особенно – девочек, чтобы не нарожали новых евреев… но старика?

Дуглас ответил зло:

– Потому что этот раввин тоже может рожать евреев! Ими, чтобы ты знал, не только рождаются, но и становятся. И потому раввины опаснее, чем израильские «меркавы» или «узи» с ракетными пулями… Стивен, не смотри на меня так. Я же вижу, как ты смотришь! Мы страшимся это признать, но истина такова, что всем современным миром мы обязаны именно этим вот самым пейсатым, что так упорно держатся за свои проклятые книжки! Мы обязаны им христианством и мусульманством, всем католическим миром! Да-да, который создал науку и вообще научный метод… все эти компьютеры, авианосцы и сверхзвуковые самолеты ведут начало отсюда, из их гребаной Библии…

Стивен вскрикнул, чувствуя, как земля зашаталась под ногами:

– Дуглас! Ты что говоришь?

Дуглас раздраженно помотал головой:

– А ты разве не… хотя да, круг лиц, допущенных к проекту, был очень невелик. Это было засекречено намного больше, чем эта война.

– О чем ты?

– На «Блю Джин-2» несколько раз моделировали развитие человечества с того момента, как эллинствующие взяли Иерусалим. Было сделано одно-единственное допущение: тупой деревенский староста Мататьягу не решился поднять нож на левита, совершающего жертвоприношение эллинским богам.

Стивен смотрел непонимающе.

– Ну и что? Почему из этого делать тайну?

Дуглас сказал со злостью и горечью:

– А потому что все расчеты… будь они прокляты!.. показали, что сейчас в лучшем случае мы жили бы в мире, где все так же на конях, мечами и копьями, а рабы ковыряют землю мотыгами. И здесь, и во всем мире… Про наш континент никто в Европе, как и в Азии, и не догадывается. Конечно же, никаких Штатов, только индейцы гоняются за бизонами да сдирают друг с друга скальпы!

Стивен пробормотал:

– Это что, всерьез? Что за чушь…

– Увы, – ответил Дуглас зло, – буддизм, индуизм, как и все прочие восточные или не восточные, – это застывшие религии. Им всем важно сохранить статус-кво, они все нацелены на сохранение старых взглядов в незыблемости, и только иудаизм жадно изучает окружающий мир. Развиваясь, он породил христианство и мусульманство, едва не истребившие его, но с ними как-то ужился, а эти ветви: христианство и ислам, пошли развиваться уже сами. Первые выбрали дорогу ума, хотя вовсю твердили о вере, вторые – путь сердца, хотя их пророк Мухаммад сразу же заявил, что для Аллаха чернила ученого так же ценны, как и кровь мученика…

Стивен сказал напряженно: