он узнал тебя.
У Тамеи все поплыло перед глазами. А ведь совсем недавно ей казалось, что ничего страшнее сватовства Дала к другой быть не может. Еще вчера она думала, что ее мир рухнул, но оказалось, что он лишь слегка покачнулся. И вот оно, настоящее крушение! Тамея перевела растерянный взгляд с Перласа на Хиду, огляделась по сторонам, словно не понимая, где находится. Что же получается? Ее мать – это вовсе не ее мать, а отец – ей не отец и этот дом для нее чужой? Ошеломленная, Тамея медленно опустилась на лавку. Хида горько плакала, прислонившись к косяку. Перлас сильнее хмурился и покашливал. Тамее хотелось сказать им что-нибудь ободряющее, ласковое, но в голове стоял лишь монотонный гул.
– Молоко опять кислое! – В кухню с криком ворвалась Лавидия. Увидев плачущую мать, девочка остолбенела. – Молоко опять кислое, – хлопая ресницами, пролепетала она.
Звонкий голос младшей сестры привел Тамею в чувство, точно она очнулась после глубокого обморока. Слишком страшной оказалась правда. Нужно время, чтобы свыкнуться с ней и, вероятно, начать жить как-то по-другому. А пока Тамея решила вести себя так, словно ничего не произошло, и не терзать понапрасну родителей, и не мучиться самой.
– Мы будем ужинать? – ровным голосом спросила она.
– А? – всхлипнула Хида. – Ах, ужинать!
Торопливо высморкавшись в старенький платочек, она быстро накрыла на стол.
После ужина Тамея слонялась из комнаты в комнату, не зная, чем заняться. Дома ей в этот вечер было неуютно: чувствовалось, что родители только и думают что о недавнем разговоре, но продолжить его не решаются. Идти же Тамее было некуда. Рока наверняка сейчас с Торином. На плешь обязательно заявятся Дал и Идара, а видеть их вместе счастливыми и влюбленными было невыносимо. У Дэвики есть Агга. Оставалась только Руя. Тамее нестерпимо хотелось на реку, но за окном уже сгущались сумерки.
Едва дождавшись, когда вся семья наконец уляжется спать, она бросилась на кровать, накрылась с головой одеялом и разрыдалась. Она чувствовала себя чужой в этом доме, в этой деревне, в этой жизни. Нет сомнений, Перлас, Хида и Лавидия любили ее, как родную, хуттинцы уважали и называли лучшей рыбачкой, однако Тамея ощущала себя потерянной. Она плакала горько, навзрыд, когда вдруг почувствовала, что кто-то гладит ее поверх одеяла. Рядом с ее кроватью стояла Лавидия. В огромных перепуганных глазах сестренки отражался лунный свет.
– Это ты из-за Дала? – с жалостью спросила она.
– Нет-нет, – поспешно ответила Тамея, вытирая слезы. – Просто грустно стало.
Лавидия присела на край кровати и погладила ее по плечу худенькой ручонкой.
– Ты моя родненькая, – прошептала Тамея и крепко обняла сестру.
Засыпая, она ощущала прохладные пальчики Лав на своем лбу. И как она могла подумать, что чужая в этом доме?
Утром деревню облетела радостная весть: молоко дадан оказалось свежим. Впрочем, на этот раз особого переполоха не было. Колдун на глазах у всех хуттинцев побывал в деревне, и тому, что молоко скисло, никто не удивился. Но только Тамея отметила, что и Турия в тот день оказалась неподалеку.
По лесу, пронизанному косыми лучами солнца, спотыкаясь на каждом шагу, брела высокая женщина в черном плаще. Она очень торопилась, но усталые ноги едва слушались ее. Из-под растрепанных черных волос, закрывавших половину лица, горели решимостью темные глаза. Запнувшись за корень старого дерева, женщина упала в траву. Она лежала, не в силах пошевелиться, но вдруг подняла голову, словно что-то почуяв, принюхалась и стремительно перевернулась на спину. По воздуху к ней летели три прозрачных светло-зеленых шара. Шары трепетали и переливались на солнце. Со звериным рыком женщина выбросила руки вперед, словнораскрытыми ладонями пыталась остановитьзеленые облачка. Шары, не коснувшись ее рук, повисли в воздухе, потом медленно поплыли вокруг ее головы. Женщина с трудом поднялась, ни на миг не опуская ладоней. Пузыри кружили вокруг нее все быстрее и быстрее, и женщина завертелась на месте. Сквозь зубы она цедила неистово:
– Врешь – не найдешь!
Наткнешься – обойдешь!
Шары вдруг остановились, потом медленно поплыли дальше по лесу. Женщина опустила руки и устало села на траву.
– Проклятый колдун! – в бессильной ярости проговорила она. – Сколько сил и времени ты у меня отнимаешь!
Седобородый старик за столом разочарованно вздохнул и отодвинул от себя чашку, в которой лежали три зеленых камешка.
Глава 8
Зачарованная поляна
Дни в Хутти текли размеренно и спокойно, пока из Наллехи не вернулся Крим. Встретиться с правителем ему не удалось, но его выслушал советник по имени Бэрит. На просьбу гонца защитить деревню от колдуна советник вытянул губы трубочкой и сказал: «Мы подумаем». После чего Крима выпроводили и больше на порог дворца не пустили. Хуттинцев возмутило равнодушие Оргорона к их беде, но Луд успокоил сородичей, сказав, что это и к лучшему. Не то воины, присланные правителем, съели бы все их припасы, и к зиме хуттинцы остались бы ни с чем. Верно это или нет, но деревня утихомирилась и занялась своими заботами.
Середина лета выдалась сухой и жаркой. Тамея почти все свободное время проводила на реке в обществе водяной дивы. Рока все больше отдалялась от нее, коротая вечера с Торином. Дома Тамея то и дело ловила на себе настороженный и виноватый взгляд Хиды, и это ее тяготило. Сидя с Руей на берегу, она размышляла о том, как теперь жить. Пару раз ей даже приходила в голову мысль, а не выйти ли в самом деле замуж за Пата. Если не Дал, то не все ли равно кто? А может, попытаться найти настоящих родителей? Только где их искать? В Тохте, в Сохоте? Но если бы в соседних деревнях жили люди, похожие на Тамею, об этом давно было бы известно. Отправиться на поиски в Наллеху? Одной?
Каждый день отчасти из любопытства, а больше от скуки Тамея наблюдала за Тмиросом и видела, что в городе происходит что-то необычное. После того как седобородый колдун и красноглазый правитель города побывали в Хутти, дым из-за стен валить перестал. Какие-то люди в серых одеждах несколько раз отпирали городские ворота и спускались к реке. Они были намного меньше ростом, чем рыбаки из Тмироса, которых Тамея привыкла видеть. И походка у них была другой. Руя подтверждала, что это чужаки. Узнав о странных пришельцах, хозяйничающих за городскими стенами, старейшина и Соха колебались, стоит ли снова посылать гонцов к Оргорону.
Однажды Тамея, по обыкновению, сидела на берегу и слушала, как водяная дива бубнит про очередного ухажера. Солнце так припекало, что девушка, вопреки заведенному правилу, решила сперва искупаться, а уж потом наловить рыбы. Вдруг голова у нее закружилась, и перед глазами поплыли разноцветные круги. «Неужели перегрелась?» – подумала Тамея. Собрав остатки сил, она попыталась встать, но тело словно налилось свинцом, и Тамея рухнула на камни. Последнее, что она увидела, перед тем как потерять сознание, было лицо с длинной белой бородой. «Хорошо, что я не успела раздеться», – мелькнуло у нее в голове.
Она пришла в себя внезапно, будто вынырнула из омута. На тонкой паутине, цеплявшейся за почерневшие доски, в ожидании добычи притаился большой белый морак. Тамея не сразу сообразила, что лежит на узкой лавке, а над ней – потолок ветхой хибары. Она рывком села. На другой лавке сидел старик с седой бородой и, сдвинув брови, сосредоточенно смотрел в чашку. Колдун из Тмироса! Тамея вскочила на ноги, сердце от страха гулко забилось в груди.
– Тише, тише. – Не поднимая глаз, старик миролюбиво помахал ей рукой. – Посиди пока!
Тамея опустилась на лавку и огляделась.
Дом, в котором она оказалась, был ей незнаком. Его и домом-то назвать было нельзя: одна тесная комнатка с единственным подслеповатым окошком, печкой, кроватью и лавками вокруг стола. Тамея вздрогнула, когда на кровати под рваным коричневым одеялом кто-то зашевелился.
– Ну что ж, – вздохнул старик и отодвинул чашку. – Попробуем в другой раз.
Тамея снова вскочила на ноги, лихорадочно соображая, что ей делать. Старик находится к двери гораздо ближе, чем она. Удастся ли ей справиться с ним, если он преградит ей путь?
– Мне придется извиниться перед тобой, – сказал старик. – Но я был вынужден похитить тебя. Как тебя зовут?
