Я в этом убедился без труда,
Затем что солнце было выше края
Все эти души, там, где было надо,
Вскричали дружно: «Вам теперь сюда».
Пошире щель заложит шипняком,
Когда темнеют гроздья винограда,
Мой вождь и я за ним проникли с воли,
Оставив тех идти своим путем.
И пеший след к Бисмантове ведет;571
А эту кручу крылья побороли, —
Великой жажды, вслед вождю, который
Дарил мне свет и чаянье высот.
Мы подымались между сжатых скал,
Для ног и рук ища себе опоры.
На верхний край стремнины оголенной:
«Куда идти, учитель?» — я сказал.
Все в гору вслед за мной, покуда нам
Не встретится водитель умудренный'.
А склон был много круче полуоси,
Секущей четверть круга пополам.
'О мой отец, постой и оглянись,
Ведь я один останусь на утесе!'
И указал мне на уступ над нами,
Который кругом опоясал высь.
Напрягся, чтобы взлезть хоть как-нибудь,
Пока на кромку не ступил ногами.
Лицом к востоку; путник ослабелый
С отрадой смотрит на пройденный путь.
Затем на небо, и не верил глаз,
Что солнце слева посылает стрелы.
Нежданный вид, что колесница света
Загородила Аквилон572 от нас.
В соседстве с зеркалом, светящим так,
Что все кругом в его лучи одето,
Еще тесней вблизи Медведиц кружит,
Пока он держит свой старинный шаг.573
Когда себе представит, что Сион574
Горе, где мы, противоточьем служит;
Но горизонт один; и та дорога,
Где несчастливый правил Фаэтон,575
Здесь — с этой стороны, а там — с другой,
Когда ты в этом разберешься строго'.
Я вижу с ясностью столь совершенной
Казавшееся мне покрытым тьмой, —
Или экватор, как его зовут,
Между зимой и солнцем неизменный,
К полночи, а еврейскому народу
Был виден к югу. Но, когда не в труд,
Так высока скалистая стена,
Что выше зренья всходит к небосводу'.