выращивание кактусов. Скажу только, что Каллистратовну удалось усадить в автомобиль на сорок шестой минуте. На пятьдесят четвертой она усвоила, что другого водителя, кроме Америкэн боя, не будет, и перестала кричать: «Мальчик, не заводи мотор без папы!» А на пятьдесят восьмой окончательно доверила ему свою драгоценную

жизнь, философски рассудив: «Нам все равно гнить, а вам жить!»

На шестьдесят второй минуте, когда розовый автомобиль уже пылил по разбитой улице Малых Грязюк, навстречу ему попался «Москвич» Николая.

Полицейский сказал, что заскочил ненадолго и должен передать Блинкову-младшему кое-что от мамы, и Митек поехал с ним.

Николай привез надувные матрасы и маленькую серебристую палатку-«памирку», от которой Блинков- младший отказался. Ночевать одна Ирка боится, а вдвоем с ней в палатке будет чистое сумасшествие. А «кое-что от мамы» оказалось обычным приветом на словах. Она звонила полковнику Кузину: долетела нормально, устроилась нормально, работаю нормально, а Митьке привет. Это можно было бы сказать и при Дэнни, но полицейскому нужен был предлог, чтобы остаться наедине со своим агентом.

Они забрались на сеновал, потому что Николай хотел посмотреть, как Блинков-младший с Иркой там устроились. Хотя смотреть было не на что, кроме развешенных над Иркиной постелью футболок, платья и джинсов с пятнами зеленой краски. Палатку повесили как занавес между Иркиной и блинковской половинами сеновала. Блинков-младший почувствовал себя хозяином отдельной комнаты и сразу же стал надувать свой матрас резиновой «лягушкой».

Честно говоря, он тянул время, потому что не решил еще, стоит ли рассказывать Николаю про пистолет.

– Вообще-то я жду доклада, – почувствовав заминку, сказал полицейский. – Насколько я видел, внедрение прошло успешно: объект уже на машине тебя катает. Давай подробности.

– Объект? – переспросил Блинков-младший. Он еще сам не понял, как относится к Дэнни, а полицейский все расставил по местам: агент Блинков и объект Букашин. Враги.

– Можно сказать и по-другому: источник. Раз твоя задача – наблюдение и сбор информации, то правильно будет и то, и другое. Наблюдают за объектом и вербуют объект, а информацию получают от источника.

Блинков-младший подумал и еще раз копнул Николая:

– Мне Дэннина гувернантка здорово помогла. Она для меня кто: хороший человек или источник?

– Для тебя все здесь источники, кроме меня. Я – твой резидент,

Полицейский не шутил. Он просто дал справку.

– Николай, а с вами не бывало такого, чтобы незнакомый человек выручил вас в драке, позвал на ужин. Вам уже хочется с ним дружить…

– …А начальство приказывает: «Доложите о действиях объекта» – и ты чувствуешь себя предателем? – продолжил за Блинкова-младшего полицейский. – Бывало раза два-три. Это древняя этическая проблема, Митек. Только на самом деле она выдуманная. Тебе ведь не хотелось бы дружить с преступником, правда? Но на лбу ни у кого не написано: преступник он или честный человек.

Значит, нужно его проверить. С твоей стороны это ни в каком случае не предательство. Честному человеку твоя проверка ничем не грозит, а преступник сам еще раньше предал тебя и всех честных.

– Значит, нужно подозревать всех? – в лоб спросил Блинков-младший.

У Николая был готовый ответ:

– Доверяй, но проверяй.

– А мой папа говорит: «Относись к любому человеку хорошо до тех пор, пока он не сделает тебе плохо».

– Вот поэтому твой папа у нас и не служит, – не задумываясь, парировал полицейский и стал дожимать Блинкова-младшего: – Митек, никто ведь не говорит, что твой Дэнни – преступник. Хотя и не исключено, что кое о чем он может знать. Но, в общем, для тебя он просто ключик, чтобы попасть на виллу и обо всем рассказать мне. Сам понимаешь, я не рассчитываю, что ты найдешь тайный склад оружия, которого там и быть не может. Меня интересует все, что ты можешь зацепить случайно: расположение комнат, код доступа в компьютер, если кто-то при тебе будет набирать этот код. Или вот еще задачка: мусор с виллы не вывозят и не сжигают, – значит, должна быть компостная яма. Я бы дорого дал, чтобы порыться в этой яме. Узнай, где она, и больше ничего от тебя не требуется.

Николай сидел на краю сеновала, по-детски болтая ногами, но лицо у него было серьезное. Он вообще ни разу не пошутил сегодня.

– Митек, ты сам согласился помочь органам, никто тебя за язык не тянул. А теперь поздно соскакивать. Нельзя же каждые два дня менять бабулиных «родственников». Я бы с удовольствием отозвал тебя и сам пожил на твоем месте. Но в обеих Грязюках знают, что я жил тут с мая, картошку сажал, а два отпуска за лето – это слишком подозрительно для бедного полицейского. А с вами полковник все отлично рассчитал: ты подраться не дурак, Ира танцы обожает – не на то, так на другое Дэнни клюнет. И он клюнул. Смотри, как для тебя все просто! Подрался, Дэнни тебя выручил и уже в гости пригласил. Сегодня пойдешь?

Блинков-младший понял, что Николай помнит каждое его слово и уже потихоньку начинает вытягивать информацию.

– Вчера был, с Иркой, – буркнул он. – Можете не заходить издалека, и так все расскажу.

– Вот и молодчина! – обрадовался Николай. – А то, если честно, полковнику за вас влетело: «Детей посылаешь!» А если вы быстренько дадите результат, то все вопросы снимутся. Победителей не судят.

Блинков-младший попытался представить себе человека, от которого могло бы влететь двухметровому полковнику, но у него не хватило воображения. Да нет, это вообще не укладывалось в голове! «Полковнику за вас влетело»… От генерала, не ниже. А если о деле доложили генералу, это уже не семейное дело. Это не то, что дядя Ваня Кузин посылает в деревню сына друзей, потому что маме девать его некуда, это НАСТОЯЩЕЕ УГОЛОВНОЕ ДЕЛО!

– Информацию за информацию, – твердо сказал Блинков-младший. У него был пистолет майора Снежко, стоивший служебных тайн полицейского.

– Беда с тобой. Торгуешься с представителем закона! – отметил Николай. – У тебя хоть есть серьезная информация?

– Мало не покажется, – заверил Блинков-младший.

– Ну, хорошо. Могу тебе сказать, что это дело – не налоговой полиции, а совсем другого ведомства. Я тут сбоку припека. Просто их оперативнику нужно было понаблюдать за виллой Бу-кашиных, а мой дом к ней ближе всех. С чердака все – как на ладони.

Блинков-младший сообразил, что этот оперативник – майор Снежко, но решил помалкивать.

– Их начальство обратилось к моему начальству, чтобы меня прикомандировали к ним для связи, – продолжал Николай. – Я ведь здешний, грязюкинский, а новый человек вызвал бы подозрения. Мое начальство согласилось, но все задания по налоговой полиции так на мне и остались. Днем служу, по ночам два-три раза в неделю езжу сюда, а их опер сует мне запечатанные пакеты и руками разводит: потерпи еще, Коля. Полковник меня пожалел и звонит их начальству: «Вы там за преступниками наблюдаете или за черепахами? Когда это кончится?!» А они ему: «Оперативная проверка – то ли есть преступники, то ли нет, то ли на этой вилле, то ли на другой, а если к зиме ничего не прояснится, то мы наблюдение снимем». Полковник понимает, что все детали ему не расскажут, и спрашивает: «О каком хоть преступлении речь?»- «Об экономическом, – говорят. – В особо крупных размерах». И 'больше ничего не сказали. А полковник разозлился! Экономическое преступление – оно, может, наше, налоговое, и получается, что чужое ведомство хочет нашими руками раскрыть наше преступление.

В общем, пошли межведомственные интриги, – закончил Николай. – Остальное понятно или