самый шкодливый. Из-под дома! А вдруг там и кончается лаз? Одичавшая кошка запросто могла потрепать кролика, а то и загрызть до смерти! Блинков-младший нагнулся к отдушине в фундаменте и посветил фонариком. Песок, старый валенок, стершийся веник, еще валенок, только маленький, детский… Нет, снаружи ничего не разглядишь как следует, придется лезть.

Взяв фонарик в зубы, Блинков-младший протиснулся в отдушину и очутился под бабулиной комнатой. Он это сообразил, когда над головой послышались шаги и в луче фонарика заплясала посыпавшаяся сверху пыль. Бабуля почти бегом прошлась по комнате, чем-то скрипнула, что-то задвинула и вышла из дома. Было хорошо слышно, как она топчется на крыльце, громыхает засовом и продевает в ушки навесной замок.

Все, ушла. Куда, интересно знать? Вчера бабуля не отходила от дома дальше, чем в огород, и не запирала дверь.

Блинков-младший поискал кроличью нору, не нашел и стал разворачиваться головой к отдушине, чтобы вылезти. Оказалось, это не так-то просто. Дом был старый, доски пола в середине комнаты прогнулись почти до земли. Начинаешь поворачиваться и застреваешь то плечом, то пятой точкой.

И вдруг над головой опять послышались шаги. В запертом снаружи доме! Блинков-младший великолепно слышал, как бабуля закрывала замок и спускалась по крыльцу, но не слышал, как она поднималась и открывала.

Хотите верьте, хотите нет, но бабуля влезла в окно!

Зачем такие маневры, в общем, понятно: у нее замок не врезной, как в городских квартирах, а навесной. Изнутри его не запрешь. Бабуля повесила замок, чтобы всем было видно: дома ее нет, а сама вернулась через окно. Это пахло тайной.

Не успел Блинков-младший переварить свое открытие, как луч фонарика наткнулся на сдвинутый кирпич в фундаменте, на краю отдушины. Кирпич держался в своей нише одним углом. Похоже, Блинков-младший сам его и сдвинул, когда влезал под дом. А за кирпичом лежало что-то интересное. Ведь никто не станет прятать в таких местах какую-нибудь шкатулку с нитками.

С замершим сердцем Блинков-младший вытащил кирпич и взял в руки эту на самом деле шкатулку. Она показалась чересчур тяжелой для своих размеров. Понятно, что там не нитки.

Шкатулка была из твердой и хрупкой, как стекло, черной пластмассы. Раньше из такой пластмассы делали телефоны: раз уронишь – и вдребезги. Это Блинков-младший знал по собственному опыту. Бабушка тогда сказала, что телефон был папиным ровесником. Судя по всему, и шкатулка давно уже отметила тридцатилетие. На крышке был выдавлен рисунок: табачный лист и папироса. Кто сейчас курит папиросы?!

По зажатому в зубах фонарику бежали слюни. Блинков-младший не мог заставить себя открыть шкатулку. Он боялся разочароваться.

Тут бабуля, о которой он совсем забыл, улеглась на кровать. От неожиданного визга пружин Блинков- младший вздрогнул, и шкатулка выскользнула из потных рук.

Она упала набок и раскрылась.

Сердце у Блинкова-младшего ухнуло под ложечку. Из шкатулки вывалился на песок масляно поблескивающий пистолет!

На первый взгляд он смотрелся несолидно. Игрушечные в киоске у метро и то страшнее, не говоря уже о мамином двадцатизарядном пистолете Стечкина. А этот был маленький и очень плоский, как будто по нему проехал асфальтовый каток. В общем, любимый пугач пятиклассника.

Кстати, пятиклассник первым делом нажал бы на спусковой крючок. Может быть, и какой-нибудь восьмиклассник нажал бы. Но только не сын подполковника контрразведки. Блинков-младший сто раз собирал «стечкин», когда мама его чистила, и сто раз получал по рукам, пока не усвоил железное правило: ПОНАРОШКУ НЕ СТРЕЛЯЮТ. Случается, что нечаянным выстрелом и бывалые солдаты калечат самих себя или своих товарищей. Поэтому к спусковому крючку можно прикасаться только в одном случае: если ты на самом деле хочешь выстрелить.

Блинков-младший нашел защелку, которая держит обойму, нажал, и обойма вывалилась ему в ладонь.

Нет, это был не пугач, не газовик и даже не спортивный пистолет. В прорези обоймы торчал маленький, как огрызок карандаша, но самый настоящий патрон с остроконечной пулей. У спортивных – пули с закругленной головкой и свинцовые, мягкие. А эта была покрыта медным сплавом.

Блинков-младший сообразил, что держит в руках «ПСМ» – пистолет сотрудников спецслужб. Он специально сделан таким плоским и маленьким, чтобы носить в кармане.

Если это служебный пистолет Николая, то полицейский выбрал довольно странное место для его хранения.

Блинков-младший переложил пистолет из левой руки в правую, как держат оружие все, кто не левша. И сразу же увидел гравировку на щечке рукоятки: «Майору B.C. Снежко за образцовое обеспечение спецмероприятий Олимпиады-80».

Так, Николай отпадает. И его брат – тоже. Они, конечно, могут быть не Столетовыми, как бабуля, а Снежко, и у брата Николая имя может начинаться на В. Но то, что в восьмидесятом году они оба пешком под стол ходили, это совершенно точно.

Нужно ли говорить, что Блинкову-младшему ужасно захотелось прикарманить пистолет?! Если кто-то не все понял, могу повторить: НАСТОЯЩИЙ БОЕВОЙ ПИСТОЛЕТ, ОСТАВШИЙСЯ БЕЗ ХОЗЯИНА. Кто бы ни был майор Снежко, он едва ли спрятал бы в таком месте собственное наградное оружие. А если бы и спрятал по каким-то оперативным соображениям, то уж точно не забыл бы. Значит, либо пистолет украден у Снежко и спрятан преступниками (кем?). Либо его убрал в тайник сам Снежко, а потом с майором что-то случилось.

Кстати, для того, чтобы достать пистолет, необязательно залезать в отдушину. Если знаешь, где тайник, достаточно просунуть руку и отодвинуть кирпич.

А если не знаешь, то не найдешь этот кирпич никогда. Снаружи его не видно. Чтобы случайно наткнуться на тайник, нужно забраться под дом. Но взрослый не пролез бы в узкую отдушину. Да и кому взбрело бы в голову ни с того ни с сего лезть под дом? Это просто невероятное стечение обстоятельств – то, что Блинков-младший взял в деревню кролика, что кролик стал рыть свой лаз именно в сторону бабулиного дома, что Блинкову-младшему попалась на глаза кошка, вылезавшая из отдушины…

Нет, человек, прятавший пистолет, прекрасно знал, что делает. Он предусмотрел все. Кроме глупого белого кролика, которого сам Блинков-младший еще недавно считал обузой в своих секретных делах!

На крыльце затопали. Шаги были редкие и тяжелые, как будто человек нес на плечах мешок. Лязгнуло железо, – похоже, этот, на крыльце, подергал замок – и шамкающий старушечий голос произнес:

– Поцеловала пробой да пойду домой.

Скрипнули пружины кровати – это уже не на крыльце, а в комнате. Блинков-младший понял, что бабуля прислушивается. Судя по всему, ей так и хотелось, чтобы старуха на крыльце поцеловала этот самый пробой и ушла. А то зачем бы она пряталась, заперев снаружи дверь?

Но старуха не стала ни целоваться с пробоем (интересно, что это такое?), ни уходить. Вместо этого она потопталась еще на крыльце, покряхтела и, кажется, уселась на ступеньку. Бабуля над Блинковым-младшим взвизгнула пружинами и что-то возмущенно пробормотала.

Пора было выбираться из-под дома. Наверху разыгрывался слишком интересный спектакль, чтобы только слушать его и ничего не видеть.

У Блинкова-младшего имелось множество причин, чтобы взять пистолет, и только одна – чтобы оставить его в тайнике. Но этой единственной причиной было задание полковника Кузина. Если пистолет спрятал преступник, нужно дождаться, когда он сунется в тайник, застать его с поличным и доложить полковнику.

Блинков-младший смахнул с пистолета песчинки, положил его в шкатулку, шкатулку – в тайник и задвинул на место кирпич. Это правильное оперативное решение. А «хочется пистолетик» и даже «нельзя оставлять оружие неизвестно кому» – детские сопли.

Между тем сидевшая на крыльце старуха вздыхала и ворочалась, поскрипывая деревянной ступенькой. А бабуля над головой Блинкова-младшего вздыхала и ворочалась, поскрипывая пружинами кровати. Иногда они вздыхали и поскрипывали одновременно, хотя, конечно, не слышали друг друга через бревенчатую стену. В общем, шел поединок характеров.