– Я тоже, – ехидно заметил Аслан.

– Все мы думаем об одном, это правда. И все по-разному.

– Согласен.

– Так вот мне кажется, что среди миллиарда причин, приведших нас к неизбежному трагическому результату, есть и одна, прямо скажем, мистическая...

– Так вы не только учитель физиономики? – снисходительно усмехнулся Аслан.

– До войны я преподавал марксистско-ленинскую философию в Нефтяном институте. Тогда другой философии не было. А я был. Был доктором философии. Профессором...

– Да? – искренне поразился Аслан и пожалел о том, что разговаривал с философом в таком высокомерном тоне. – Извините...

– За что?

– Ну... Я вас слушаю!

– Так вот... Вы хотите, чтоб я рассказал вам о ленинской философии?

– Нет, о мистической причине.

– Вы, как образованный человек, как несомненный патриот, наверняка знаете биографию Хаджи- Мурата.

Профессор выждал паузу. Аслан не проронил ни слова. И Евгений Валентинович продолжил:

– Я лишь напомню, если позволите?

– Внимательно слушаю вас. – Аслан даже голову чуть заметно склонил.

– Не придавайте моим словам слишком большого значения. Это частное мнение совершенно отчаявшегося человека.

– Простите, Евгений Валентинович, мне очень интересно.

– Впервые в истории Хаджи-Мурат упоминается в 1834 году. Он сел на престол в Хунзаре. А сел потому, что его брат убил законного хана Аварии. В мечети! Вы понимаете, что это такое – человеческое жертвоприношение в храме Божием?

– Понимаю. У русских Иван Грозный начал свое свирепое царствование с убийства в церкви. Боярина Репнина, кажется, в алтаре зарезали...

– Это одно из главных сатанинских таинств! – испуганно проговорил профессор ленинской философии. – Дальше больше... Я не буду разворачивать перед вами всю последовательность их служб и празднеств... Поверьте мне, Хаджи-Мурат, как и Ленин, прошел их в необходимой последовательности. Через семнадцать полных лет в 1851 году в Буйнакске... Как говорят народные предания, Хаджи-Мурат «шакалом напал на аул, убил хана, взял в плен его жену и детей и, как подлый хищник, скрылся в чеченских горах». В этом же году он предал Шамиля и перешел на сторону русских.

– Представляю их удивление! Это все равно как если бы Хаттаб перекинулся к федералам.

– И всех своих ваххабитских наемников перетянул бы, – уточнил профессор. – А через год он и от русских сбежал. Но неудачно. На следующий же день его настигли карабахи и лезгины.

– У Льва Толстого все подробно описано.

– А знаете ли вы, где похоронен Хаджи-Мурат?

– По-моему, где-то в районе Нухи?

– Правильно! Это на территории нынешнего Азербайджана. Но... Приготовьтесь, молодой человек! Слушайте меня внимательно! Хаджи-Мурат похоронен не весь!

Аслан вытаращил глаза.

– Сначала отрубленную голову Хаджи-Мурата заспиртовали и отослали в Тифлис на опознание.

– Как и голову царя Николая Второго.

– Правильно! Потом голова Хаджи-Мурата была переправлена в Петербург. В Кунсткамеру! У этого сатанинского экспоната и номер есть! 6521-й.

– А сейчас где она?

– Там же. Хранится в запасниках.

Впереди на дороге показался военный пост.

– Вот, – выдохнул Евгений Валентинович, – мне и кажется, что нужно нам эти останки похоронить. Соединить тело и голову. Соблюсти религиозные обряды – все как положено... Чтоб отвести от нас сатанинское проклятие.

– Говорят, голову Николая Второго тоже еще не нашли.

– Русские тоже мучаются. У них еще один бес – Ленин без погребения под стенкой валяется.

Постовые милиционеры издали помахали автоматами – приказывали остановиться.

– А почему мы, чеченцы, должны расплачиваться за какого-то дагестанского иблиса, за русского беса?

– У Бога нет различия между детьми. Мы все – одна семья. Почему мы, татары, умираем на вашей войне? – торопился высказаться профессор, притормаживая у КПП.

Милицейский патруль проверил документы у Евгения Валентиновича и у Аслана, все по очереди покрутили в руках его справку об освобождении из Чернокозова.

– Драпаешь? – совершенно равнодушно спросил офицер.

– Никого в живых не осталось, – честно признался Аслан. – Хочу в России отыскать родственников.

– Привози их домой. – Офицер протянул Аслану документы. – Скоро мир наступит, надо будет снова людьми эту землю населять.

– Найдутся желающие, – горько усмехнулся профессор.

– Это наша страна, – твердо заявил офицер. – И нам Аллах приказал жить здесь. Проезжайте! Отпускаю вас на время. Оба должны вернуться! Ясно?

И этот якобы грозный приказ прозвучал как пожелание жизни, мира, счастья!

– Спасибо вам. – Аслан чуть заметно поклонился и отступил к машине.

– Все кажется мне чрезмерным, странным и ненастоящим. – Евгений Валентинович залез в кабину своей потрепанной «Нивы». – Этот сентиментальный ментовской капитан. И эта разбомбленная земля, и эти кордоны, и эти люди с оружием.

– Дело не в окружающем. Это у вас, наверное, марксизм-ленинизм до сих пор перед глазами.

– Может быть, вы и правы, – охотно согласился Евгений Валентинович. – Скоро Слепцовск, я вас там высажу. Вы сможете самостоятельно добраться до Назрани?

– Ну там ехать-то всего минут пятнадцать! – Аслан убрал документы во внутренний карман.

– В мирное время и по неразбитой дороге, – тяжело вздохнул профессор. – Ну что мне с вами делать? Придется потом одному из Назрани возвращаться.

– Не знаю, хватит ли у меня денег?

– Бросьте вы ерунду городить! – вспылил Евгений Валентинович. – При чем тут деньги? Я же вам сразу заявил, что мне нужен только попутчик. А может, мне вам денег дать? Вы же далеко едете? Вам на билет хватит?

Аслан только плечами пожал.