Несмотря на скупость информации, можно догадаться, что у этого самого Беляка за плечами долгая и насыщенная жизнь. Девять лет за решеткой, Калининградский порт, валюта, шмотки, контрабанда, возможно, наркотики – да, нью-йоркские полицейские правы, такой человек вряд ли, попав в Америку, успокоится, несмотря на свои шестьдесят лет. И то, что из фирмы «Мос-Ком» звонили именно ему, о чем-то говорит. Только вот о чем конкретно...

Справка об Эдуарде Кипарисе была куда менее интересной. Медицинский институт, аспирантура, потом тоже выезд по израильскому вызову.

Конечно, проверить обоих нужно было как можно скорее. Но как? Для этого нужно ехать в Америку – не вызывать же обоих повестками. А дела требуют моего присутствия здесь. Во всяком случае, пока есть хоть какая-то надежда на то, что следы убийцы еще не совсем остыли...

Когда зазвонит телефон – неизвестно. А пока нужно разложить по полочкам то немногое, что у меня есть.

Итак, Филимонов. Связи с националистическими, возможно фашистскими, кругами. Наверняка с депутатами подобной ориентации в Госдуме. Допрашивать их? Жизни не хватит. И потом, каждый будет хвастаться своей неприкосновенностью, отказываться отвечать на вопросы, не являться на встречи... Нужно будет в отношении каждого добиваться индивидуального разрешения на допрос. Представляете, что это такое? Это значит, депутаты по каждому моему запросу будут голосовать. Когда это будет касаться депутата-демократа, то левые будут голосовать «за», а правые «против». И наоборот. Все будут спорить, обсуждать в газетах и по телевидению... В общем, кошмар. И самое главное, я лично не верю, что кто-то из депутатов сообщит мне нечто вразумительное и ценное для следствия. Нет, государственных деятелей нужно оставить на крайний случай.

Интересы Филимонова, друзья, знакомые. Бывшие однополчане, партнеры. Еще что?...

Жена говорит, что никого из его знакомых не знает. То есть из новых знакомых. А именно они мне и нужны. Хотя... постойте-постойте. Она говорила о каком-то Эдике. Враче-кардиологе. Эдик. Эдуард... А не Кипарис ли это, часом? Если это так, то считай, Турецкий, что тебе сегодня крупно повезло!

Я набрал номер квартиры Филимоновых. На счастье, трубку взяла его жена.

– Надежда Анатольевна, здравствуйте! – чуть ли не прокричал я в трубку, держа пальцы скрещенными – на счастье.

– Я слушаю.

– Это Турецкий. Следователь.

– Здравствуйте, Александр Борисович.

– Можно задать вам один вопрос? Вы говорили, что не помните фамилию этого Эдика, с которым познакомились на банкете. Вы еще сказали, что у него необычная фамилия.

– Да.

– Это не Кипарис случайно?

Ответ последовал сразу:

– Да-да, именно Кипарис. Как я могла забыть?

Я положил трубку и мысленно поздравил себя с удачей. Итак, Кипарис общался лично с Филимоновым. Его надо проверить в первую очередь.

Да, вот еще. Бильярдный клуб. Может быть, именно там Филимонов встречался со своими коллегами. Это необходимо проверить. И немедленно.

Через полчаса я был в бильярдном клубе «Восемь шаров».

Это, конечно, не простой клуб. Судя по публике, здесь собираются так называемые сливки общества. Ну, понятно, не только судя по публике. Интерьер клуба отличался какой-то безудержной роскошью. Большой зал был отделан дубовыми панелями, по углам стояли канделябры, судя по всему, из бронзы. Диваны, обитые натуральной кожей, запах дорогих сигарет. Бильярдные столы тоже были особенные, на толстых резных ножках. Светлые пятна освещенных столов не нарушали царящей здесь полутьмы. Лица играющих рассмотреть было непросто – только в момент ударов обитатели клуба вступали в освещенную зону.

В углу примостился бар, у стойки которого курило и выпивало несколько человек.

Конечно, я не стал афишировать место своей работы – благо в клуб пускали всех желающих. Отсев осуществлялся на входе при помощи напечатанного крупными буквами и вывешенного на видном месте прейскуранта – заоблачные цены здесь могли отпугнуть кого угодно.

Негромкие разговоры, звуки ударяющихся костяных шаров друг о друга. Интересно, с кем здесь играл Филимонов. И вообще – здесь ли его партнер. Девять против десяти, что нет. Значит, надо расспросить кого-то из старожилов.

Вообще– то Глебом Жегловым я себя не считаю, но все-таки присутствие здесь массы людей полукриминального вида заставляло вспомнить известный эпизод из эпохального фильма.

Ко мне подскочил молоденький парнишка в облачении бильярдиста – белоснежная накрахмаленная рубашка, непременный жилет, брюки со штрипками. На лице выражение сдержанного достоинства.

– Желаете сыграть? – спросил он с места в карьер.

Ну, в конце концов, почему бы и нет? Правда, в бильярд я играл последний раз дет десять назад. Все, знаете, недосуг. Дела.

– Да, можно и сыграть.

– Предлагаю партию в пул.

Если честно, когда я в последний раз брал в руки кий, ни о каком «пуле» у нас слыхом ни слыхивали. Все играли в обычную русскую пирамидку. Конечно, правила этой игры я знаю... Почему бы не попробовать?

Я кивнул, и мальчуган провел меня между играющими к одному из столов. Потом он вручил мне кий, а сам достал деревянный полированный футляр, из которого вынул свой, индивидуальный, свинчивающийся из двух половинок. В общем, профессионал!

Потом он собрал в рамку разноцветные шары – одноцветные и полосатые – поставил один из них, белый, игровой, на линии у другого борта:

– Разбивайте.

Если честно, в пул играть гораздо проще, чем в пирамидку. Знаете почему? Очень просто. Лузы гораздо больше, а шары, наоборот, меньше. Так что тут реже случаются непредвиденные столкновения шара с углами, после которых он долго крутится вокруг своей оси, а в лузу – ни в какую.

Короче говоря, я разбил. После чего в две угловые лузы закатилось три шара – два полосатых и один одноцветный. Мальчик немного помрачнел:

– Выбирайте.

Я пожал плечами. О чем речь, конечно, полосатые. Просто потому, что их я забил больше.

После моего следующего удара шар с желтыми полосами ударился о бортик и, чуть помедлив, как будто раздумывая, скакнул в боковую лузу. Уже три. Правда, следующий удар я промазал.

Юноша снял с заднего кармашка брюк индивидуальный мелок, намазал кончик своего замечательного кия и, почти не глядя, резким и сильным ударом послал белый шар в дальний угол, где, как бы просясь в лузу, примостился коричневый шар. И... промахнулся. Коричневый шар ударился об угол и медленно покатился к середине стола. Мой соперник расстроился еще больше. Надо сказать, он проигнорировал так и просящийся в лузу другой шар. Этим и отличаются непрофессионалы – они всегда из ложной гордости отказываются забивать «подставки», то есть верный шар, стоящий прямо у лузы, который нужно только подправить, чтобы он туда угодил. Профессионал, а тем более маркер, ими не гнушается. Потому что раз игра на интерес, то можно забивать любые шары. И простые и сложные.

Однако не думайте, что победа досталась мне так легко. После моего следующего, неудачного удара