Этот интересный документ принес не кто-нибудь, а сам Отто Кимович Цой, один из лучших экспертов-криминалистов.

Больше всего меня удивило, что он сам приехал в Генпрокуратуру, вместо того чтобы отправить заключение с курьером. Это могло значить только то, что он сам хотел сообщить мне нечто важное.

Отто Кимович служил в экспертно-криминалистической лаборатории с незапамятных времен. Родился он в Самарканде, в корейской семье. В год, когда он появился на свет, все газеты пестрели заголовками о беспримерном подвиге Отто Шмидта. Вот родители и решили назвать его в честь полярника. Отсюда это необычное сочетание. Отто Кимович, решив оправдать свое славное имя, решил пробиться, что называется в люди. Уехал в далекую и холодную Москву и сам, без всякой помощи, поступил не куда-нибудь, а в МГУ. Замечу, что в те времена представителю нацменьшинства поступить в московский институт было куда легче, чем сейчас.

Окончив юридический факультет, Отто Кимович уже готовился паковать вещи и отбывать на родину, в теплые края, когда на факультет пришла разнарядка: двоих самых способных студентов отправить на Высшие спецкурсы МВД – учиться на эксперта-криминалиста. Выбор пал на Цоя. Времена были суровые, послевоенные, и ослушаться приказа сверху никому даже в голову не приходило. Отто вздохнул, вспомнил родной Узбекистан и пошел учиться на курсы. А потом, спустя два года, был отправлен на Петровку, где благополучно и работает до сих пор. Цой был просто ходячей энциклопедией по всем вопросам, которые касались криминалистики и смежных областей. Он мог на ощупь определить вид оружия, на слух достоинство брошенной на пол монеты, по запаху – сорт табака и на глаз – вес бриллианта до десятой доли карата. Это просто незаменимый специалист. Несмотря на это, его только недавно назначили заведующим лабораторией, хотя Отто Кимович давно «проскочил» пенсионный возраст. Говорят, ему даже устроили торжественные проводы в свое время, но через неделю пришлось звать обратно – работа лаборатории почти остановилась.

Итак, Отто Кимович самолично явился в мой кабинет. А это означало что-то важное.

– Привет, Саша, – протянул он свою ладонь.

– Здравствуйте, Отто Кимович. – Я указал ему на стул. Цой сел и сразу достал бледно-красную пачку «Примы». Кроме нее, он не признавал никаких сигарет, курил только их и, что самое главное, никогда и ничем не болел. Вот и верь после этого врачам!

Цой чиркнул спичкой, прикурил, и вокруг распространилось большое и густое облако вонючего дыма. Он глубоко затянулся и выпустил такое его количество, что свободно хватило бы распугать всех комаров в окрестностях озера Байкал.

– Жарко, – сказал Отто Кимович, пуская дым из ноздрей.

Я кивнул, вопросительно глядя на него.

– Прочитал? – Цой кивнул на принесенный им акт.

– Да, Отто Кимович, это очень интересно. Но, полагаю, вы пришли не только для того, чтобы проконтролировать, прочитаю ли я его.

Цой одобрительно закивал:

– Всю ночь работал. Вячеслав Иванович лично позвонил и попросил. Дело-то важное.

– Важнее не бывает, – отозвался я.

– И оружие особенное. Редко такое встречается.

– Хоть редко, но все-таки встречается, я правильно вас понимаю? – улыбнулся я.

– Хе-хе, – Отто Кимович сделал такую затяжку, что сигарета разом уменьшилась на треть, – я всегда говорил, что ты, Саша, умеешь делать логические выводы.

– Ну все-таки я следователь и это моя работа, – скромно заметил я.

– Э-э, – махнул рукой Отто Кимович, – если бы это все следователи умели, то у нас нераскрытых преступлений не осталось бы.

Я ничего не ответил. Я ждал, пока Цой сам расскажет, зачем он пришел ко мне в кабинет.

Он сунул окурок в пепельницу, придавил большим пальцем и достал еще одну сигарету.

– Интересное ружьишко вы отыскали, – повторил он, прикуривая, – даже очень интересное.

– Чем же оно вас так заинтересовало, Отто Кимович?

Цой хитро прищурился и покачал головой:

– Сделано на высшем уровне – вот чем. Этот мастер должен быть высшей квалификации. Такие раз в сто лет рождаются. Как Калашников, Кольт или, скажем, Манлихер. Чудный мастер. Я, когда эту винтовку разобрал, сразу понял, что не простой человек сделал. Это же как произведение искусства – каждая деталька выверена, с любовью обработана, и винтовка как часы работает. Я сделал несколько выстрелов – просто приятно в руках ее держать. И стрелять приятно.

Цой мечтательно закатил глаза к потолку.

– Ну я думаю, что те же чувства испытывал и убийца генерала Филимонова, – заметил я.

Цой кивнул:

– Может быть и так. Но я о другом говорю. Это только настоящий мастер может добиться – чтобы приятно в руках оружие держать было.

– Вы, Отто Кимович, так этого мастера расхваливаете, как будто с ним лично знакомы. Откройте секрет: может быть, он на какой-нибудь детальке свой автограф оставил или именное клеймо? – пошутил я.

Отто Кимович посерьезнел, нагнулся ко мне и произнес:

– Не могу сказать, что знаю, но кое-какие догадки у меня есть.

Наконец– то он начал говорить!

– Какие именно догадки?

Цой пососал свою сигарету, кашлянул и сказал:

– Ты помнишь, Саша, убийство бизнесмена Шварцмана полтора года назад?

– Конечно, помню. Шварцман был владельцем небольшого казино. Это дело Паша Остапов расследовал. В деталях я его не знаю, но в общем... Там, кажется, даже исполнителя нашли. Правда, только через несколько месяцев.

– Вот-вот. Исполнителя нашли. И что самое главное – оружие. Причем не на месте преступления, как это обычно бывает в заказных убийствах, а совершенно в другом месте, сейчас не припомню где.

– Да, помню. Кажется, где-то в лесу, причем только весной, когда оно уже успело немного заржаветь. Убийца бросил его, когда напоролся на гаишника.

– Да, – одобрительно закивал Цой, – отличная у тебя память. И гаишника тоже убил. Так вот, экспертизу этого ружья тоже проводил я. Конечно, стрелять из него было нельзя, пришлось его хорошенько почистить и только потом испытывать на стенде.

– И что?

– А то, что многое в этой винтовке, – Цой кивнул на принесенный им акт, – напоминает ту, с убийства Шварцмана.

– Что именно? – насторожился я.

Цой пожал плечами:

– Не знаю.

– Вот те раз! – воскликнул я. – А как же это зафиксировать?

– В том-то и дело, Саша. Зафиксировать это сходство никак нельзя. Поэтому я и не внес в акт свои соображения. Я пришел сюда сам. Понимаешь, вроде совершенно разное оружие, разный калибр, разные механизмы. Но что-то есть в них общее, не знаю что, но есть. Я готов поклясться, что делал эти винтовки один и тот же мастер. Понимаешь?

– Нет, Отто Кимович. Что же в них общего?

– Ну ты можешь поверить, что эксперт сразу отличит, например, скрипку Страдивари от, например,