Сотня недоуменных вопросов прокрутилась мгновенно в голове бывшего кинооператора Вани Иванова. Вспомнилось то внимание, с которым гости из новой России рассматривали особняк Левона Аракеляна, всплыл в памяти их интерес к его рассказам о будущей наследнице армян-миллионеров, одновременно перед глазами – а он это ясно видел, взгляд все-таки, что ни говори, профессиональный, – возникла картинка мгновенной схватки этих странных русских с парочкой арабов, у одного из которых оказался даже пистолет, и он, этот пистолет, интуитивно чувствовал Ваня, должен был уже продырявить его, Ванину, голову... И еще это «о'кей» одного, видно старшего, из русских, а потом Нелли – «позвони дяде»! И мгновенный побег.

Арабы валялись на полу физиономиями вниз и не подавали никаких признаков жизни. Но первыми напали-то они, это хорошо успел заметить Ваня. Они – и это он теперь отчетливо понимал – вели девушку на улицу, угрожая ей оружием. А русские, выходит, ее освободили?..

Ваня вдруг вспомнил, что ведь Левона-то, по слухам, убили арабы! И тут опять эти!.. Нет, правильно крикнул ему этот русский, надо действительно вызвать полицию. Да вот еще и телохранитель Нелли совсем без движения, убит, что ли? Ну и ну...

И Ваня, призывая посетителей, готовых уже покинуть его заведение от нежелания быть замешанными в чьи-то опасные разборки, успокоиться и без ненужной паники закончить свою трапезу, взялся за телефонную трубку.

Первым прибыл сержант Уолтер Бриггс, местом работы которого и был этот район Брайтона. Ваня встретил его в дверях и кратко изложил свою версию развернувшихся в кафе событий. Полицейский, хорошо знакомый с Ваней, не спорил, слушал, но, опять-таки зная Ваню, не торопился зафиксировать происшествие, нарисованное темпераментным хозяином «Дельфина». Он собирался выслушать и других свидетелей, если бы таковые оказались рядом. Наконец, посреди зала лежали двое без видимых признаков жизни, со скованными руками, а один из них – с крепко зажатым в ладони пистолетом.

Бриггс, здоровенный парень, как оно и положено нью-йоркским полицейским, перевернул на спину одного, другого араба, прислушался и удовлетворенно поднялся.

– Оба в шоке, – заявил он авторитетно, – но дышат. Ничего, скоро отойдут... Так что здесь случилось? – обратился он к заканчивающим свои завтраки посетителям.

Ответом ему было дружное молчание. Все здесь были жителями Брайтона, а в этом районе не имеют привычки обращаться к полицейским по всяким пустякам. Подумаешь, набили морды каким-то арабам! А вы к девушкам не приставайте! Хорошо еще, нашлись добрые люди, защитили бедняжку...

– Быть может, все-таки кто-то из вас, господа, что-нибудь видел?

Вежливая настойчивость полицейского, в сущности, такого же простого человека, как они все, возымела действие.

– Я видел, – гордо заявил одетый с некоторым шиком молодой человек.

– Слушаю вас! – повернулся к нему полицейский. – И что вы видели?

– Не что, а кого!

– Кого вы видели? – терпеливо повторил полицейский.

– Девушку! – отвечающий демонстративно поднял указательный палец. – Она сидела вон там! – указал он на стол, на котором в настоящий момент «отдыхал» телохранитель. – Она сидела вот с ним! А эти мерзавцы... – Палец на этот раз уперся в лежащих на полу арабов.

– Спокойнее, приятель, – снисходительно перебил свидетеля полицейский. – Смотрите, как бы вам не пришлось отвечать за оскорбление!

– Хорошенькое дело! Так это, значит, я, по-вашему, собирался похитить красивую девушку, да? И это я убил вон того парня?

Бриггс внимательнее посмотрел на лежащего на столе телохранителя и, сделав рукой знак помолчать, приблизился к Фрунзику. Пощупал его шею, присмотрелся, нашел след от укола, прислушался к дыханию спящего крепким сном и, наконец, отрицательно покачал головой.

– Ваши фантазии, приятель, все-таки должны иметь границы. – Он достал из кармана лежащего водительские права, прочитал, сунул обратно в тот же карман и, положив ладонь ему на плечо, сказал: – Вероятно, ему сделали сильный укол, он спит. И тут нужен врач, которого я и вызову. Так что же это была за девушка? И кто ее спасал? Как хоть она выглядела?

Свидетель уже открыл рот, чтобы начать свой очередной монолог, но Ваня, сделав Бриггсу таинственный знак пальцем, поманил его к себе. Полицейский, приказав всем ничего здесь не трогать, ушел за портьеру.

Когда он через несколько минут вышел в общий зал, невольные свидетели с интересом наблюдали, как немного пришедшие в себя арабы пытаются сориентироваться, понять, что с ними произошло, приподняться, но им определенно мешали скованные за спиной руки, а помочь никто из посетителей кафе не собирался.

Уолтер Бриггс помог пострадавшим подняться на ноги, жестом приказал сесть на стулья, но наручники не расстегнул, а пистолет за кончик ствола поднял и положил на стол.

– Мы ни к кому не имеем претензий, – сразу заявил более крупный из арабов. Речь, правда, давалась ему с трудом: язык еле ворочался во рту. И он никак решительно не мог понять, что именно свалило его на пол и вырубило сознание.

– Кто вы, – сурово спросил полицейский, – каким образом оказались в наручниках и чей это пистолет? Но прежде чем вы станете отвечать на мои вопросы, я предупреждаю вас, что вы имеете право...

Бриггс не закончил обязательную фразу о том, что допрашиваемый имеет полное право не давать показаний против самого себя и так далее, потому что у тротуара напротив кафе «Дельфин» резко затормозил большой белый «форд».

В кафе быстрой деловой походкой вошел мужчина в сером костюме, за ним шли двое парней с заметной выправкой военнослужащих.

– Простите, сержант, – сказал «серый», одному Бриггсу предъявляя свое удостоверение. – Эти люди поедут со мной.

Сержант посмотрел удостоверение и, хотя никакого приступа радости не испытал – подобно всем полицейским, Уолтер Бриггс без всякого почтения относился к службе ФБР, – согласно кивнул и сказал:

– Забирайте, сэр.

Парни «серого» человека вмиг подхватили арабов под скованные руки и почти бегом вынесли наружу, прямо к машине.

– Вы сделали все правильно, сержант, – сказал фэбээровец. – Передайте привет вашему начальнику мистеру Джекобсу. А вас лично я поздравляю, получите награду. Я сообщу о вашем достойном поведении вашему начальству.

Он ушел, а сержант Бриггс, еще ничего не понимая толком, продолжал смотреть ему вслед, пока все тот же Ваня Иванов не отвлек внимание полицейского своими знаками.

– О чем говорил этот тип, если, конечно, не секрет? – Глаза у Вани искрились любопытством. Но, заметив некоторую отчужденность полицейского, добавил, чтобы снять неловкость своего вопроса: – Нет, это я к тому, что, скорее всего, скоро сюда подъедут люди от Жоржа Аракеляна. Все-таки малый, – он кивнул на Фрунзика, мирно почивавшего возле перевернутой кружки с мацони, – был телохранителем у Нелли. У очень, скажу я вам, сержант, богатой наследницы. Во-он из того дома, – теперь Ваня показал на виллу покойного Левона. – Вы меня понимаете?

Полицейский, уже начинавший, кажется, что-то соображать в происходящем, важно кивнул:

– Ну-ка, мистер Ваня, налей мне бокал вашего русского пива!