такие брались! Тебе разрешили ловить мелких воришек, ну и играйся! А в большую песочницу мы тебя не пустим!

Лесков увидел наконец записку и рванулся к столу. Но Турецкий успел перехватить ее и не дал прочитать.

– Руки! – крикнул Турецкий. – Руки прочь от улики! Что, генерал, очередной приступ клептомании?

– Да как ты разговариваешь?! – рявкнул Лесков.

– Гражданин Лесков, а ведь вы сегодня допустили явную оплошность, прибыв сюда в штатском. А посему прикажу-ка я просто задержать постороннего и поместить в обезьянник до выяснения личности! Желаете очередного позора, генерал?

– Да ладно, Александр Борисович, – пошел на мировую Лесков. – Все нервы. А вы хоть знаете имя того, кто должен стать следующим?

– Да, – уверенно кивнул Турецкий, пряча записку во внутренний карман. – Но мне совсем не нравится, генерал, ваша осведомленность. Можно ведь подумать, что вы установили слежку за работниками Генпрокуратуры. А вы знаете, чем это для вас пахнет? Подсказать?

Лесков с непонятной усмешкой взглянул на него и, словно через силу, выдавил:

– А ты не мельтеши, «важняк». Сперва поживи с мое. Э-эх!

Лесков снова посмотрел на Турецкого, как бы прикидывая силы, потом вздохнул и вышел. Дав отмашку своим сопровождающим, он сел в черный джип и укатил...

Турецкому ничего путного просто не лезло в голову. Достала Ирина. Несмотря на постоянные звонки жены, отчаянно требовавшей его скорейшего возвращения, он смог вырваться домой только поздно вечером. Ирина ожидала его на лавочке у подъезда.

– Ты что? – удивился Турецкий.

– Шура, я жду тебя, – сказала она таким тоном, что ему стало как-то сразу не по себе.

– И давно?

Супруга посмотрела на часы и ответила:

– Час пятнадцать.

– Ира, – посерьезнев, спросил Турецкий, – что-то у нас опять произошло?

– Пока нет. Но, Шура, ты же знаешь мой характер, – сказала, прижимаясь к нему, жена. – Если я нахожу с человеком общий язык, то мы сразу становимся друзьями. И почти все твои знакомые, за исключением Елены прекрасной...

– Ну, Ира, сколько можно? Ведь ничего же не было.

– Или было? – посмотрев на потупившего взгляд мужа, улыбнулась Ирина.

– Да ладно, брось ты! – попробовал возмутиться Турецкий. – Я уже и забыл, а ты все возвращаешься. Пойдем домой.

– Шура, – переменив тон, сказала супруга, – давай немного погуляем, поговорим.

Турецкий почувствовал, что дело серьезно, и обнял жену.

– Шура, – прошептала Ирина, – как хорошо! Сидим на лавочке, вечер почти деревенский. Где ты его нашел? Этого Жору твоего?

– Да понимаешь, дела давно минувших дней. Расследовал кое-что на Дальнем Востоке. Его, как я потом понял, приставили ко мне специально, чтоб гостя из Москвы развлекал. Таскал на охоту, рыбалку...

– К девкам! – вставила жена.

– Ты его Свету видела? Так вот, там, у них, все такие страшные! – возразил Турецкий, чем немного успокоил жену, знавшую о вкусах своего благоверного. – Однажды рыбалку просто незабываемую устроил.

– С русалками?

– Без. В общем, как-то сошлись. А после Славка Грязнов туда поехал. Я ему рассказал, где Жору найти, ну он и ему по полной программе... А тут наши в отпуск собрались, прослышали насчет Жорки и – ко мне. Слух пошел, что у меня есть свой егерь. Вот и стал я ему как-то обязан. Не могу же я теперь выгнать ребят после их дальневосточного гостеприимства? Хотя и тебя понимаю...

– А к Грязнову они не хотят перебраться?

– В прошлый раз они гостили у него две недели.

– Две недели! – ужаснулась Ирина. – Шурка, я не вынесу... Знаешь, мне, вообще-то, дают отпуск. Можно я поеду дней на десять в Крым?

– К Татьяне?

– Да, – кивнула супруга. – Заодно и Нинку нашу навещу. Она звонила.

– И как там дела? – спросил Турецкий, как всегда, когда речь шла о его любимице, невольно заулыбавшись.

– Доча из воды не вылезает. Что-то там раскапывает у Таньки на Херсонесе, сделала несколько десятков набросков. А вот фруктов ребенок почти не видит.

– Мы же давали ей специально деньги на фрукты!

– Папаша, ей тринадцать, и поверь мне, проблемы, куда потратить деньги, наш ребенок не испытывает.

– Ну ладно, потом поговорим, – примирительно кивнул Турецкий. – А сейчас пойдем домой. Неловко как-то, люди ждут.

– Пойдем. Я тут за сосисками выходила. Те, что ты вчера принес, кончились. Представляешь, они их жрут, даже не отваривая!

– Ира! – с легкой долей иронии усмехнулся Турецкий, нажимая кнопку вызова лифта. – Ну нельзя же быть настолько рафинированной! Они к природе ближе. Жора, вон, рыбу сырую ест. Слегка посолит и – в рот. А она еще в руках трепыхается.

– Фу, какая гадость! – Ирину передернуло. – Он целоваться ко мне лез, а я понять не могла, откуда запах сырой рыбы? Теперь мне кажется, что они меня живьем сожрут!

– Ирина, перестань выдумывать. Твоя фантазия сегодня болезненно разыгралась.

– Шурик, а давай пешком пойдем! – неожиданно предложила жена при виде раскрывшейся дверцы лифта. – Помнишь, зимой, когда нам его меняли, как мы постройнели за два месяца? Ты тогда обещал, что даже после пуска нового лифта будешь продолжать подниматься пешком.

– Ну пойдем, – улыбнулся Турецкий.

Едва он открыл дверь, как почувствовал неладное. Едкий запах гари распространялся по всей квартире. Ирина немедленно ринулась на кухню. На первый взгляд все было нормально. Она скрупулезно изучила все бытовые приборы: явных признаков пожара не обнаруживалось.

Супруги Булатовы лежали как ни в чем не бывало на диване и смотрели телевизор.

– Что-нибудь случилось? – спросил Турецкий.

– Нет, все в порядке, если не считать, что Ирина твоя за сосисками два часа ходила, – ответил Жора.

– А мне кажется, что-то здесь горело, – продолжал настаивать Турецкий.

– О! – вступила в беседу Светлана. – От острого нюха опытного следователя ничего не скроется. Колись, Жора!

– Понимаешь, – вроде бы смутился муж, – мы и сами ничего не поняли. Лежим, вдруг запах пошел. Может, соседи что сожгли и по вытяжке, например, распространилось? Мы придышались, и ничего.

Ирина быстро приготовила на кухне ужин. Бутылки водки не хватило. Несмотря на протесты Турецкого, Жора сбегал до ближайшей палатки и принес еще поллитру, предназначенную исключительно для бомжей. Турецкий предложил оставить ее до зимы, чтобы залить в бак омывателя стекол. Такого оскорбления Жора не вынес. Он буквально заставил хозяина дома выпить стопку. Турецкий явственно прочувствовал, что проглотил маленького котенка, который немедленно вонзил свои коготки в его глотку. А затем котенка протянули за хвост до самого желудка. Дальше пить он отказался наотрез. И Жора со Светой уговорили чуть початую бутылку на двоих.