Не сговариваясь, Гранд и Гот зажали экс-прапорщика своими телами с двух сторон, и... Острое, как бритва, четырехгранное лезвие «финки» стало выковыривать из его правого уха забравшуюся туда гусеницу. А с левой стороны Гранд стал ненавязчиво подрезать ноготь большого пальца огромным десантным «родственником ножа Боуи», красноречиво посматривая на пальцы «новичка»...

– Не надо!.. – произнес спокойно Гром. – Я – свой!.. Расслабился немного здесь, у «макак»... Я с вами!.. А те «казачки» – не моя специфика. Не тому меня учили, капитан, – я «водолаз», а не «краб»[87] ...

Ален долгих две минуты всматривался в лицо бывшего прапорщика, словно пытался понять его сокровенные мысли, и, наконец, мотнул головой. Гот и Гранд исчезли так же неуловимо, как и появились.

– Хорошие мальчики! – прокомментировал Гром.

– Ага, хорошие... – подтвердил Кондор. – А главное – молодые, «безбашенные» и многое умеют – повоевать им, видишь ли, любимое занятие. Отморозки, одним словом...

– Да понял я уже, кэп...

– А Задира... Да... Там было еще несколько слов, но – это личная просьба...

– Многое вместе прошли... Слышал...

– Много, Павел. Очень много... И я ему, можно сказать, «два раза должен»!.. Поэтому он и попросил, если все пойдет через жопу, сообщить родным в Воронеж... Мать у него там... И сестра... Адрес оставил...

Гром как-то вдруг посуровел лицом:

– Прости, кэп... Подумалось дурное... Сам за Речкой потрудился... А вы еще и вместе... Тут, в этой блядской Африке, уже сам себе верить перестаешь! Прости, Андрюха, не со зла я – привык уже среди этих макак черножопых никому не доверять...

– Проехали... – буркнул Кондор, вернувшись к своим мыслям.

– Проехали... – согласился экс-«водолаз». – Что дальше, командир?

– Дальше... Дальше воевать будем, прапор... И, думается мне, очень серьезно воевать... А главное, аккуратно – мы не имеем права потерять ни одного гражданского.

– Сложно... Кто его знает, какое у них состояние?! А нам, как я понимаю, еще пешака по этой гребаной Африке чесать и чесать!.. Кто-то может и не дотянуть – не военные...

– Ни одного, Паша! Ни одного!.. Это главное в нашем задании, да и во всей операции!

– «Буратинка» в толпе, а вы его не знаете?.. – догадался Гром.

– Гром, ты прослужил в «Аквариуме» какой-то кусок времени и должен был привыкнуть к тому, что рядовые члены команды всей задачи операции не знают, а главное – не задают глупых вопросов... Иначе... Ты знаешь, мой Гот – мастер в обращении с холодным оружием... И второго шанса я тебе не дам – нет времени и не тот случай...

Бывший прапорщик только улыбнулся уголком рта под суровым взглядом Кондора:

– Приказания, командир?

– Сидеть тихо, слушать Задиру и не высовываться, когда начнется!

– Обижаешь...

– Я сказал – не высовываться! Команда слажена, а тебе нас всех еще через мины выводить... Мы-то и сами справимся, но с тобой полегче, да и побыстрее будет – какое-то количество «подарков», небось, сам и ставил?

– Много... – согласился Павел. – А еще больше ученички мои расстарались...

– Задача ясна, товарищ прапорщик?! – Кондор вдруг рявкнул во весь голос.

И с Громом произошла неожиданная метаморфоза – этот прожженный Пес Войны вдруг как-то подтянулся, собрался весь, даже стройнее стал (насколько это было возможно, лежа на земле) и помолодел лицом:

– Так точно, товарищ капитан! – гаркнул в ответ и...

Это был правильный ход, родившийся где-то на задворках подсознания. Кондор понял и осознал. Это только много позже, когда у него появилось на такие вещи время – этому дядюгану, протратившему практически всю свою сознательную жизнь на армию, нужен был... Да! Именно так! Ему нужен был настоящий, наш, советский (советский, а не иначе!) офицер, который смог бы взять на себя обязанности командира... Гром много лет, после своего списания, искал ситуацию и командира...

– Ша-а! – Кондор все же оставался одесситом, и дух этот не смогли выветрить никакие «ветры перемен». – Тихо, ша, сидеть мне, кусок! И соблюдать мне «тихо»...

– Сам-то понял?..

– Потом... Все потом, Павел... И понимать, и оценивать!.. Если выскочим из этой жопы... Сейчас – работаем...

В эту-то минуту и пришло самое неожиданное:

– Кондор, Кито! – прохрипел наушник.

– Принимаю.

– На связи Первый, переключаю...

Эта внеплановая связь со стороны командования не сулила ничего хорошего.

– Первый – Кондору, – прохрипел наушник твердым голосом Жерарди.

– Кондор на связи!..

– Отменяю операцию!.. Как слышал, Кондор?

– Кондор на приеме! Прошу уточнить, Паук!

– Паук дает «три единицы»... Сворачиваемся!

Этот приказ был шоком для Кондора:

– Паук, я не понял, Паук!!! А как же люди?! Они уже на подходе – через час встречу!..

– Рандеву отменяю!.. У Скорпиона возникли проблемы с пиратами...

– Какие проблемы, Первый?!

– Это профи, Кондор... Все!.. «Гуси»... Он отсек их, но ненадолго... У тебя будет максимум полчаса, капрал... С гражданскими по джунглям... Тебя достанут максимум через час... По сообщению Скорпиона – до пятидесяти «единиц»... Капрал, я отменяю операцию – это слишком опасно!..

– Принял...

– Паук – Кондору!

– На приеме!

– Капрал! Я отменяю эту операцию!

Японец специально переключил связь так, чтобы разговор с генералом могли слышать все бойцы группы... И Андрей посмотрел на лица своих бойцов...

Гот невозмутимо водил своей «финкой» по маленькому оселку, доводя ее лезвие до состояния бритвы.

Гранд вообще ничего не понял из разговора и продолжал наблюдать за рекой.

Вайпер... Этот понял абсолютно все. И оценил абсолютно все, но... Збигнев, как оказалось потом, был по жизни Авантюрист с большой буквы, и поэтому... Он просто-напросто перетирал фланелевой салфеткой каждый патрон своей новомодной американской снайперской «F-83», разрядив этот агрегат и разложив весь ее арсенал на плащ-накидке, патрон к патрону.

Стар... Вот где был настоящий старый вояка! Он смотрел в сторону Кондора с немым требованием, а его горящие глаза жаждали схватки!..

Джамп... Рыбка в мутной воде... Но! Именно он, радист группы, сделал так, чтобы решение командира было известно каждому члену группы, и при этом... Он, так же как и Гот, оттачивал лезвия. Да, именно лезвия, потому что этот «мутный» японец носил с собой на задания целый арсенал холодного оружия, иногда весьма странного для европейского восприятия, но всегда стопроцентно эффективного...

Реакцию этих троих Кондор отследил с помощью мощного бинокля. Оставался только новый член группы – Гром.

«Ну, что, Ляксеич? Рискнем? – Борьба с самим собой заняла у Кондора ровно минуту. – Рискнем!!! „Если не мы, то кто?“ Вспомним старый отрядный девиз, а как же иначе? Ну... Поехали!.. Только бы Гром не подвел...»