Гилберт — чрезвычайно пунктуальный человек», — подумала Джулиана. Но, распахнув дверь, она увидела вовсе не стройного и худощавого Мэтью Гилберта, а весьма упитанного Артура Натли.

— О, Артур!.. — воскликнула Джулиана, отступая в сторону. — Входите же…

Она впустила в дом торговца, изрядно промокшего под моросящим дождем. Пока он вытирал ноги о половик, Джулиана рассматривала его, невольно сравнивая с Кейном. Конечно, ему было далеко до элегантного маркиза. И почему-то ей вдруг захотелось, чтобы Артур поскорее ушел. Нет-нет, вовсе не из-за того, что внешне торговец явно проигрывал лорду Чейзу. Просто ей не хотелось, чтобы Артура увидел мистер Гилберт, который должен был появиться с минуты на минуту.

— Рад вас видеть, Джулиана, — сказал торговец.

— Добрый день, мистер Натли. — Джулиана с трудом сдерживала раздражение. — Что заставило вас прийти сюда в такое ненастное утро? У вас все в порядке?

— Да, я в добром здравии. Благодарю вас, Джулиана. Я хотел бы поговорить не о себе, а о вас.

Джулиана невольно поморщилась. В интонациях Артура было что-то зловещее, и ей оставалось лишь надеяться, что торговец не собирался делать ей предложение.

— Что ж, Артур, проходите в комнату. Я сейчас ожидаю очень важного клиента, но могу уделить вам несколько минут.

— Чейз?.. — Это имя он не произнес, а прошипел. — Вы ожидаете Чейза?

«Слава Богу, что Кейн вовремя ушел», — подумала Джулиана.

Натли же посмотрел на нее пристально и спросил:

— Неужели вы сегодня снова с ним встречаетесь после вчерашнего вечера? Не слишком ли часто?..

Джулиана молча прислонилась к книжному шкафу. Она не знала, что ответить, да и не хотела отвечать. И тут вдруг в голову ей пришла ужасная мысль. «А не мог ли Артур как-то узнать о том, что Кейн здесь ночевал?» — спрашивала она себя.

— Я как раз пришел поговорить об этом, — продолжал торговец. — Я знаю, что вы приехали домой в его карете. Подобная интимность может повредить вашей репутации.

Джулиана вздохнула с облегчением. Если бы Артур знал, насколько далеко зашла их с маркизом «интимность», он бы наверняка выступил с открытыми обвинениями.

— Лорд Чейз был так любезен, что довез меня вчера до дома после аукциона, — ответила она. — Разумеется, я не просила его об этом.

Артур еще больше помрачнел.

— Было бы разумнее не принимать это предложение. До меня дошли слухи, что его карету видели у вашего дома в очень поздний час.

Должно быть, карету маркиза видела одна из ее соседок, скорее всего — жена мясника. И конечно же, не понадобилось много времени для того, чтобы эта новость докатилась до Стрэнда.

— Право же, Артур, вы слишком много на себя берете, — проговорила Джулиана, уже не в силах сдерживать раздражение. — И вообще, я хотела бы, чтобы никто не вмешивался в мои личные дела. Что же касается лорда Чейза, то, уверяю вас, он вел себя как истинный джентльмен.

— Да, разумеется, — кивнул торговец. — Я знаю вас слишком хорошо, чтобы подозревать, что вы могли бы позволить ему какие-либо вольности. Но ходят слухи, что у вас с ним — особые отношения…

К сожалению, Артур говорил правду. Что же до слухов, то Джулиана прекрасно понимала: сообщество торговцев в лондонском Уэст-Энде жило так, как живут люди в маленьких провинциальных городках, — то есть все знали друг о друге все или почти все.

— Поймите, Джулиана, мораль респектабельных торговцев не такая, как мораль аристократии, — продолжал Артур. — Да, я знаю, что вы были рождены для лучшей жизни, но вы предпочли устроить свою жизнь среди нас. Поэтому близкие отношения с аристократом с дурной репутацией для вас совершенно неприемлемы.

В этом заявлении Артура явно таилась угроза. Очевидно, он намекал на то, что не станет на ней жениться, если ее репутация пострадает из-за общения с Кейном. Более того: возможно, он вообще откажется от знакомства с ней. «Что ж, — подумала Джулиана, — по крайней мере будет хоть какая-то польза от моей связи с маркизом».

— Наши с ним отношения — это просто коммерция, — проговорила она, стараясь успокоить гостя. — И он весьма выгодный клиент. А неблагоразумных поступков я совершать не собираюсь.

Очевидно, решив, что это ее заявление — своего рода раскаяние, торговец взял Джулиану за руку.

— Миссис Мертон, как всякая женщина, вы склонны совершать ошибки, и я счастлив, что имею возможность просвещать вас. Деликатность не позволяет мне рассказывать обо всех грехах маркиза, но, возможно, вам следует знать хотя бы о некоторых из них. Мне очень неприятно сообщать вам об этом, но дело в том, что этот человек какое-то время жил в борделе. — Последнее слово мистер Натли произнес шепотом.

Джулиана пожала плечами:

— Полагаю, в то время он был еще очень молод.

— Но после этого он сменил великое множество любовниц, — заявил торговец, явно обескураженный невозмутимостью собеседницы; конечно же, он ожидал совсем другой реакции.

А Джулиана вдруг улыбнулась и сказала:

— Вас, возможно, это шокирует, но подобное поведение не редкость среди молодых аристократов.

— Что ж, может, и так, — пробурчал Натли. — Но дело в том, что он происходит из старинной семьи, известной своим благочестием и незыблемыми моральными устоями. Я не в курсе всех подробностей, но слышал, что ныне покойный и всеми уважаемый отец маркиза когда-то выгнал его из дому за совершение каких-то чудовищных и, конечно же, аморальных поступков.

Если под «чудовищными» и «аморальными» поступками имелась в виду радость, доставленная женщине, то Джулиана ничего не имела против. Но она не могла пренебречь предупреждением. Как заметил Артур, она предпочла устроить жизнь среди людей его типа и, следовательно, должна была жить так, как они. Беда лишь в том, что она не могла искренне негодовать по поводу аморального поведения Кейна. Если бы она действительно принадлежала к сословию торговцев, то думала бы так же, как Артур Натли. Следовательно, она к этому сословию не принадлежала.

Она никогда не принадлежала ни к одному из сословий.