Мужчина: А ты попробуй удержать меня, повалив.

Джеральд: Удержать тебя внизу?

Мужчина: Ну, только попробуй, как это чувствуется, удержать меня внизу, (шум борцовских приготовлений). Ну, давай! (смех).

Джеральд: Интересно, а что значит укус?

Мужчина: Укус? Я его воспринимаю как поцелуй.

Джеральд: Наверное. Я подумал, наверное, раньше это было еще чем-то. Когда я посмотрел вниз на тебя, и ты начал рычать и кусаться, ты…

Мужчина: Ну вот, опять, я чувствую, у тебя много силы, которой ты ни разу не пользовался, которую я еще на себе не испытал. Видишь, ты меня повалил, а я здесь внизу, зажатый, все равно пытаюсь что-то сделать. У тебя вон какая мускулатура, прямо мускул на мускуле. Мне еще не пришлось испытать всей твоей силы, которой ты должен был бы воспользоваться исходя из - исходя из своего вида.

Джеральд: Согласен… У меня в голове что-то.

Мужчина: Ты просто применил все это к себе.

Джеральд: Да. А теперь что со всем этим делать?

Я: Где вы сейчас?

Джеральд: Ощущаю различные части своего тела. Чувствую, как пот стекает полбу, рукам, волосам. Дышу ртом, горло будто бы распахнуто. На губал испарина. Будто чего-то не стало. Вот здесь отпустило. Можно дышать теперь по-другому.

- Мужчина: А ты знаешь, что такое арм-рестлинг? Это просто истинные силы, и совсем не больно.

Джеральд: Ну, и что это даст?

Я: Вы тут же перестанете, если… так, в первый раз вы вышли из игры, когда почувствовали, что проигрываете. Все ваши попытки уйти, уклониться говорят, что вы сдаетесь. Безнадежность: сейчас вы и не знаете, ради чего боретесь…

Джеральд: Совершенно типично. Я буду давить изо всех сил, а потом сдамся. Не знаю, почему не продолжу борьбу или вообще почему всегда сдаюсь. Поэтому думаю, что здесь причина в боли. Наверное, мне и так в жизни много боли досталось. Не хочу опять боли.

Я: Поэтому вы и должны попробовать что-нибудь, что не причинит вам боли.

Джеральд: Сейчас или потом?

Мужчина: Сейчас.

Джеральд: Хорошо. Вы будете мной руководить и не сдавайтесь, когда я буду сдаваться. (Смех).

Мужчина: Мне и собой придется руководить.

Джеральд: Начинаю с чувством усталости прямо сейчас.

Мужчина: О'кей, готов проиграть? (Шум борцовских приготовлений)

Группа: Вот ты и сделал это. И не дал ему подняться опять.

Джеральд: Видите, вот в чем проблема, я в самом деле силен. (Смех). Больше я не проиграю. У меня больше сил, чем думает доктор. (Опять борются).

Мужчина: Опять, то же самое. Ты же сдался. Теперь ты совсем другой, чем был раньше.

Джеральд: Мне хорошо. Чувствую себя, как пес, которого выпустили побегать.

Женщина: Мне очень хочется посоревноваться с тобой, кто из нас более безнадежен. Я могу быть более безнадежной, чем ты.

Джеральд: Не думаю, что найдется для этого подходящая спортивная форма.

Как я говорил в Главе 2, Гештальт-терапия часто усиливает терапевтический идеал (аутентичность и концентрации на настоящем) и вместо работы по будущему исправлению старается достичь здорового отношения в настоящем через конфронтацию «игр» и уверток старания, направленных на то, чтобы быть истинным, поиск достоверности - решение быть «прямым», уйти от «дерьма собачьего» - все это и есть истинность. Постоять за себя - означает принять ответственность за наши нынешние поступки и упущения. Направленность к органичной регуляции ведет к укреплению личности в данный момент.

Такой подход между тем является лишь половиной Гештальт-терапии. Можно назвать его «прямым подходом». На практике же многие указания терапевта выделяют совершенно обратное: он призывает пациента быть не столько искренним, сколько преувеличить свою фальшь; вместо поощрения спонтанности экспрессии он может попросить пациента идентифицироваться с его сверхэго или же обыграть, вложить все свое сердце в роль самокритики, требовательности к себе; или препятствовать, саботировать себя. Вместо принуждения пациента минимизировать свои просчитывания и игру фантазии, терапевт может также попросить его следовать своим фантазиям - как в управляемым грезах Дезоилля - или читать проповедь или лекцию. Говоря вообще терапевт предлагает пациенту преувеличить и принять сторону своей психологии, своего избегания, всех' своих тенденций, находящихся в противоречии с терапевтическим идеалом.

Подобное отношение принятия стороны симптомов может быть выражено словами Уильяма Блейка: «Упорствуя в глупости, глупец становится мудрецом». Перлс нередко выделял бесспорную ценность принципа подобной стратегии: ты никогда не покончить с чем-то, сопротивляясь. Покончить можно, лишь углубившись в это. Если ты язвителен, стань еще более язвительным. Если послушный - стань еще более послушным. Что бы это ни было, но если ты проникаешь в него достаточно глубоко, оно исчезает, ассимилируется. Сопротивление ничего хорошего не дает. Ты должен войти в него полностью, слиться с ним. Слиться со своей болью, беспокойством, с тем, что тебя мучит. Пользуйся своей язвительностью. Пользуйся окружением. Пользуйся всем, с чем ты борешься, от чего хочешь избавиться. Хвались этим! Хвались тем, какой ты великий саботажник. Если бы ты участвовал в движении сопротивления в последней войне, то, вероятно, стал бы героем.

Данный принцип можно воспринимать подобно принципам борцов дзю-до или Тай-Чи-Чуан, где врага побеждают, не сопротивляясь, а отводя его силу или толкая его дальше по направлению его движения. Как борец может быть силен в своей мягкости, поскольку не нейтрализует противника, а использует его же силу, точно так же Геш-тальт-терапевт (или пациент) может пользоваться энергией, запертой в виде симптомов или сопротивлений, простой стимуляцией ее выражения и/или мягкой правкой ее направления, пока не наступит трансмутация неврастеника в эмоционально здорового человека с сильным характером.

Я не уверен, что «ты никогда не справишься, сопротивляясь». Думаю, что большая часть Гештальт- терапии может рассматриваться как тренировочная ситуация, в которой мы сопротивляемся искушению избегать, выдвигать претензии, просчитывать и др., и в этом процессе учимся чувствовать себя удобно без вывертов, которые стали частью нашей «личности». Другими словами, я считаю, что мы в состоянии противиться своим отклонениям до некоторых пределов - и небезуспешно. Величина успеха данного направления обусловливает облегчение и эмоциональную правильность переживания. Ненаправленным или окольным путем - стратегия сопутствия, а не борьбы с симптомами - можно идти до тех пор, пока мы не достигнем своих личных пределов. Думаю, что наиболее успешные гештальт-терапевты знают об этом подспудно и умеют варьировать прямой путь и ненаправленный, «противоположный» (противоположный практике здорового отношения, в котором используется временное попустительство тому, что проявляется как противоположное нам). Терапевт стимулирует пациента на противостояние испытанию прямого пути, принимает его неудачи в этом, как ключи, которыми потом пользуется в работе посредством усиления, объяснения, развития и идентификации. Большая часть эффективности Гештальт-терапевта, я думаю, базируется на способности восприятия неврастенического характера, в умении видеть отклонения от здорового самосознания и спонтанности состояния. Руководствуясь своим «нюхом», терапевт предлагает или направляет пациента на то, чтобы он стал своей противоположностью - что и происходит с перепроявленными увертками. В стратегии Гештальт-терапии терапевт ведет пациента через процесс, подобный тому, в котором ребенок, учащийся сидеть, открывает, что, чтобы сесть, нужно повернуться к спинке стула спиной, а не лицом.

Подобное открытие обычно и происходит в сеансе по Гештальту, при непосредственном участии, тогда как стороннему наблюдателю суть дела может и не открыться. Пациент открывает, что его возмущение