– А еще больше подешевеет, как вы думаете?
Старик уверенно кивнул.
– Обязательно. До девятисот тысяч скатится, без вопросов. Как раз столько они заплатили, когда покупали. С чего начали, тем и кончат. Жалеют, что связались с этой землей, и будут без ума от счастья, если сумеют хотя бы вернуть что потратили. Пойдут они еще ниже? Не знаю. Если вдруг наличные понадобятся, могут еще дешевле уступить, себе в убыток. Не будет проблем с деньгами – будут участок держать. Не знаю, как у их фирмы идут дела. Но одно можно точно сказать: сейчас они жалеют, что его купили. С этим участком вообще лучше не связываться. – Сказав это, Итикава-сан стряхнул пепел с сигареты в пепельницу.
– Слышал, на участке колодец есть. Вы что-нибудь знаете о нем, Итикава-сан? – поинтересовался я.
– Знаю, – сказал он. – Глубокий колодец. Но его вроде засыпали. Да и воды в нем не было. Высох. Какой толк от него?
– А когда высох, не знаете?
Старик, сидевший со скрещенными руками, пристально посмотрел в потолок.
– Ох, давно это было. Я и не помню точно. Но до войны вода там была. А когда высох – даже не знаю. Верно, после войны. Когда актриса туда въехала, вода уже пропала, и колодец засыпать собирались. Поговорили-поговорили, а делать ничего не стали. Возиться не захотели.
– А рядом, где семья Касахары живет, и сейчас вода есть – и хорошая, говорят.
– Что ж, очень может быть. В том месте всегда вода хорошая была, почва такая. Вообще водяные жилы не поймешь. Ведь как часто бывает? Там есть вода, а чуть отойдешь в сторону – нет ничего. А что вам колодец?
– Сказать по правде, я думаю купить этот участок.
Старик поднял глаза и уставился на меня. Взял чашку, медленно сделал глоток.
– Купить этот участок?
Ничего не говоря, я лишь кивнул в ответ.
Старик вытянул из пачки новую сигарету, постучал ею по крышке стола, но закуривать не стал – только зажал между пальцами. Быстро провел кончиком языка по губам.
– Я говорил уже, что с этим участком что-то не в порядке. Из тех, кто жил там, никто еще хорошо не кончил. Вы понимаете? Сколько бы он ни стоил, пусть дешево, все равно покупать его смысла нет. Это для вас не имеет значения?
– Я все знаю, конечно, и все же… Пока у меня нет денег, даже если цена намного ниже рыночной упадет. Но я постараюсь их достать, хотя понадобится время. А пока мне нужно знать, что происходит с участком: как цена, не появились ли покупатели. Не могли бы вы держать меня в курсе?
Итикава-сан смотрел на незажженную сигарету, погруженный в свои мысли. Легонько кашлянул и сказал:
– Не волнуйтесь. Время есть, участок быстро не продадут. Вот если они решатся сбыть его по бросовой цене, тогда народ зашевелится. Но произойдет это не так скоро.
Я дал старику свой телефон. Он записал номер в захватанную черную записную книжечку и, спрятав ее в карман пиджака, внимательно посмотрел мне прямо в глаза, а затем задержал взгляд на отметине у меня на щеке.
Кончился февраль, пролетела половина марта. Пронизывающий до костей холод постепенно отступал, подули теплые ветры с юга. Зазеленели деревья, в саду появились какие-то новые птицы, которых не было видно зимой. В погожие дни я выходил посидеть на веранду, посмотреть, что в саду. Как-то вечером позвонил Итикава-сан и сообщил, что участок Мияваки все еще не продан и цена снизилась еще немного.
– Я же говорил, так легко у них не получится, – с гордостью в голосе сказал он. – Можете не переживать, дальше только дешевле будет. Кстати, а как у вас дела? Собираете деньги?
В тот же день, вечером, часов в восемь, я пошел умыться и почувствовал легкое жжение на том месте, где пятно. Палец ощутил слабое тепло. Раньше ничего подобного не было. Цвет тоже стал ярче, насыщеннее, с фиолетовым отливом. Сдерживая дыхание, я долго разглядывал себя в зеркале, пока собственное лицо не показалось чужим. Пятно хотело что-то сказать, ему явно что-то было от меня нужно. Я не сводил глаз с себя в зеркале, и мое отражение так же безмолвно взирало на меня.
Мне нужен этот колодец. Во что бы то ни стало.
Вот что я решил.
4. Пробуждение от спячки
•
Еще одна визитная карточка
•
Анонимность денег
Конечно, хотеть – это одно, а получить участок – совсем другое. Сумма, которой я реально располагал, была близка к нулю. У меня еще оставалось немного от наследства матери, но от этих денег скоро ничего не останется – все на жизнь уйдет. Работы не было, других доходов – тоже. Ни один банк в мире просто так, по доброте душевной, такому человеку, как я, денег в долг не даст. Оставалось, как фокуснику, добывать деньги из воздуха. Причем делать это нужно быстро.
Как-то утром я пошел на станцию и купил в киоске подряд десять лотерейных билетов. На один можно было выиграть пятьдесят миллионов иен. Дома, на кухне, прикнопил билеты к стенке и каждый день смотрел на них. Мог целый час просидеть на стуле, уставившись на билеты, точно дожидаясь, пока откроется секретный, одному мне известный, ключ. Но через несколько дней меня словно осенило:
В лотерею я никогда не выиграю.
Интуиция подсказывала: надеяться тут не на что. Если бы все было так просто – прогулялся до станции, купил несколько билетов, а потом сиди, жди тиража. Так не бывает. Нет, нужно самому, своими силами, раздобыть деньги. Порвав и выбросив билеты, я потом опять стоял в ванной и всматривался в зеркало над раковиной. «Должен же быть какой-то выход?» – спрашивал я свое отражение, но ответа, разумеется, не дождался.
Устав безвылазно сидеть дома наедине со своими мыслями, я стал выбираться на прогулки по окрестностям. Бесцельные вылазки продолжались дня три- четыре, но вскоре бродить в округе надоело, я сел на электричку и поехал в Синдзюку. Проходил мимо нашей станции, и вдруг потянуло в центр. Давно я туда не выбирался. Неплохо бывает поразмышлять, сменив обстановку. Да и в электричке, если подумать, не помню, когда ездил. Опуская мелочь в кассу- автомат, даже почувствовал себя не в своей тарелке – отвык. Сколько я уже не был в центре? Получается, полгода с лишним. Последний раз – когда устроил слежку у западного вестибюля вокзала за тем парнем с чехлом от гитары.
С непривычки от давки и суеты у меня голова пошла кругом. От одного вида людской толпы перехватило дыхание, чаще забилось сердце. А ведь час пик уже кончился, не должно быть такой толкотни. Я с трудом пробирался через массу людей, больше напоминавшую гигантский мощный поток, сметающий горы, уносящий дома. Пройдя немного в этом потоке, чтобы собраться с мыслями, я зашел в кафе и занял место у стеклянной стены, выходящей на улицу. В этот утренний час посетителей оказалось немного. Я заказал чашку какао и стал отрешенно смотреть на прохожих за окном.
Не знаю, сколько я так просидел. Минут пятнадцать – двадцать, пожалуй. И поймал себя на том, что провожаю глазами сверкающие полировкой «мерседесы», «ягуары» и «порши», что медленно прокладывали себе путь по запруженной машинами улице. В солнечных лучах свежего утра, после дождя они сияли ослепительным блеском сверх всякой меры, будто подавая мне какой-то знак. На машинах не было ни царапинки, ни пятнышка. А у этих парней деньги есть. Такая мысль никогда не приходила мне раньше. Я взглянул на свое отражение в стекле и медленно покачал головой. Впервые в жизни мне отчаянно нужны были деньги.
Подошло время обеда, кафе стали заполнять посетители, и я решил выйти на улицу. Никакой цели у меня не было – просто хотелось побродить по городу после долгого перерыва. Шагая по улицам, я думал
