Билл расплатился с таксистом и с трудом выбрался на тротуар. Земля качнулась у него под ногами, и он, чтобы не упасть, оперся на крышу машины.

— Вы уверены, что с вами все в порядке, месье? — спросил водитель, протягивая ему сдачу.

— Да, — кивнул Билл. — Благодарю вас. Мне становится все лучше и лучше.

Он взял сдачу, оставив пару монет чаевых, посмотрел на табличку-указатель на углу узкой боковой улицы и направился к кирпичному зданию, где над входом висел вставленный в железный кронштейн французский флаг.

Он шел осторожно, через каждые несколько шагов останавливался и отдыхал, опираясь одной рукой на припаркованную у обочины машину, а другой потирая ушиб на затылке. Перед зданием выстроились в ряд машины без номерных знаков, скрыв под собой выведенную краской на мостовой надпись: «Стоянка запрещена». А позади них, вздыбившись, стояли задними колесами на подставках черные велосипеды доисторических моделей. Билл постоял, собираясь с силами, повернулся и преодолел целых три бетонных ступеньки крыльца.

Вот уже двадцать лет он не был в полицейском участке. За это время там ничего не изменилось: высокое голое помещение с маленькими окнами, забранными стальными решетками с мелкими ячейками, сквозь которые почти не пробивался дневной свет, над головой — мигающая неисправная неоновая лампа. Тошнотворный спертый воздух. Вдоль стен выстроились пять сломанных стульев, на одном из которых сидел пожилой мужчина, выглядевший так, словно он очень плохо провел ночь, и бессмысленным взглядом смотрел перед собой. За стойкой, у торцевой стены, полицейский в униформе усердно печатал на покрытой пылью механической пишущей машинке. Услышав шаги Билла, он поднял голову и рассеянно взглянул на него.

— Да? — нехотя произнес он с таким видом, будто охотнее побежал бы расследовать вооруженный грабеж, чем записывать показания очередной жертвы городских карманников.

— Меня зовут Дюваль. К инспектору Лантье. Он ждет меня.

Полицейский пристально посмотрел на Билла, отметил его болезненную бледность, и в его глазах вспыхнул интерес, но тотчас же погас. Он поднял телефонную трубку и нажал кнопку.

— К вам пришли. Какой-то господин Дюваль.

Он произнес имя немного вопросительно и посмотрел на Билла, словно у него зародилось подозрение, что это имя вымышленное. Билл спокойно выдержал его взгляд. Он вдруг почувствовал пульсирующую боль в веках, которая, казалось, стремилась попасть в ритм мерцания неоновой лампы.

Дежурный положил трубку на рычаг и ткнул пальцем в сторону двери.

— Туда. Слева пятая дверь.

По обеим сторонам голого коридора располагались кабинеты без окон, разделенные хлипкими перегородками: внизу — окрашенная зеленой краской фанера, вверху — стекло. Кафельный пол усыпан окурками и обертками жевательной резинки. Билл медленно шел по коридору и с нескрываемым интересом смотрел, что делается в кабинетах. Почти половина из них была занята, в основном мужчинами. Никто из них, казалось, не обращал никакого внимания на готовую удариться в обморок молодую женщину с грязными волосами, сидевшую в одном из кабинетов. Обхватив голову руками, она пронзительно вопила что-то нечленораздельное о своем ребенке. Над ней склонились женщина-полицейский в форме и детектив в сером костюме. Обоим им было все это совершенно безразлично, но они старались выглядеть доброжелательными, как и все люди, которые каждый день тратят уйму времени на вразумление истеричных мамаш-наркоманок, помешавшихся на любви к своим чадам.

Вот и пятая дверь слева. Перегородки кабинета были из матового стекла, и это вкупе с бледным прямоугольником света из окошка указывало на сравнительно высокий ранг хозяина. К двери была прикреплена рамка с измятой карточкой: Лантье. Билл постучал в стекло, услышал из кабинета нечленораздельное мычание и открыл дверь.

За заваленным бумагами столом сидел коренастый широкогрудый мужчина и изучал тонкую пачку документов. Из-за завернутых рукавов его серого джемпера торчали мощные запястья. Увидев Билла, он нахмурился, после короткого колебания поднялся из-за стола, сунул документы в коричневую папку и бросил ее в стол.

— Господин Дюваль? — он протянул руку через стол. — Инспектор Лантье. Доброе утро.

Они небрежно обменялись рукопожатиями, Лантье снова уселся в кресло, а Биллу показал рукой на стул. Секунду или две они сидели молча, Лантье откровенно изучал Билла. Поморщившись, он наконец произнес, глядя ему прямо в глаза:

— Вы хорошо себя чувствуете? А то выглядите больным.

— Не болен — это точно, но и не совсем здоров. — Билл ощупал затылок и зажмурился от боли. — Меня только что избили.

— Избили? Только что? — нахмурился Лантье. — Когда?

— Несколько минут назад. — Билл ткнул большим пальцем куда-то назад, через плечо. — По пути сюда.

— Как же это произошло? — сверкнул глазами Лантье.

— А как все это обычно происходит? Один отвлек мое внимание, а остальные набросились.

— Дьявольщина! — покачал головой Лантье. — И сильно они вас отделали?

Билл наклонил голову и показал затылок.

— Все зависит от ваших стандартов. Думаю, могли бы и убить.

Лантье встал и вышел из-за стола.

— Ну и дела. Разрешите посмотреть. — Он подошел к Биллу сзади и потрогал его голову.

— Ой! Больно! — вскричал Билл, уворачиваясь от руки полицейского.

— Хорошо. Все ясно. — Лантье вернулся к своему креслу, нажал на кнопку телефона внутренней связи и сказал в забитую пылью решетку: — Лантье. Врач еще не ушел? Хорошо. Я для него припас очередного пациента.

Всего лишь десять минут потребовалось полицейскому врачу на то, чтобы осмотреть Билла, убедиться, что череп его цел и невредим, и наложить повязку. Лантье молча стоял у окна и разглядывал глухую кирпичную стену, высившуюся в трех метрах от него. Когда дверь за врачом закрылась, он повернулся и медленно подошел к своему столу.

— Кофе?

— Я думаю, могли бы и не спрашивать.

Лантье взял с маленького столика видавший виды термос, чашку, выбросил из нее полудюймовый осадок в мусорную корзину, поставил чашку перед Биллом и наполнил ее до краев кофе. Билл отхлебнул большой глоток.

— Надеюсь, сахару не попросите?

— Нет, — покачал головой Билл. Боль отпустила. Он отпил еще один большой глоток.

— Они вас ограбили? — Лантье не спускал глаз с Билла. — Бумажник, кредитные карточки на месте?

— Даже не пытались. — Билл покачал пальцем в воздухе.

Лантье прикусил нижнюю губу и слегка причмокнул.

— Вы могли бы описать их? А может быть, вам посчастливилось заметить номерной знак?

— Его записал киоскер. — Билл полез в карман и вытащил клочок газеты. — Вот.

Лантье внимательно изучил наспех записанный номер.

— А описание? Вы должны были разглядеть хотя бы одного нападавшего.

— Я их всех более или менее хорошо рассмотрел, до того, конечно, как искры посыпались из глаз. Всем им далеко за двадцать. Темноволосые, с короткими стрижками. В теннисках, джинсах и кедах. Меня очень позабавили кеды, — прибавил он, коснувшись своей покрытой синяками и кровоподтеками грудной клетки.

Лантье издал какой-то короткий гнусавый звук, похожий на смешок.

— И это все? И ничего больше, что помогло бы мне уяснить, как они выглядели? — спросил он с